Пространства, времена, симметрии - [10]
В 1937 г. Ю. Есенин служил в армии, вел себя крайне "вольно", за что был арестован и расстрелян.
От семилетки до вуза
В первые годы советской власти бытовало мнение, что руководитель производства мог не иметь высшее образование, но должен быть представителем рабочего класса. Таким был начальник моего отца в Совете Лесных Трестов - "выдвиженец" Желанов. Позже пришли к выводу, что начальники должны иметь высшее образование. Но в высшие учебные заведения принимали только рабочих или крестьян. Поэтому, тот кто оканчивал семилетнюю среднюю школу, должен был пройти учебы в ФЗУ и стать рабочим, а после нескольких лет работы окончить рабочий факультет (рабфак) при одном из вузов, что давало право поступить в вуз.
Поэтому после окончания 7-го класса мы все шли на Биржу труда, которая направляла ребят, которым было 15 лет или больше, в различные ФЗУ. В 1931 г. мне было только 14 лет и я должен был один год заниматься дома.
Пишу стихи и рассказы
Еще до школы я сочинял стихи и очень этим гордился. Из моих ранних стихов я помню одно:
Киска крутится и вертится всегда,
А машинки у ней нету никогда,
А все потому, что она жива,
И у нее, как у человека есть душа.
Из моих школьных стихов мне запомнилось такое:
Солнце - это маленький мальчик,
Кудрявый и голубоглазый.
Все всегда его любят,
Но никто на него не смотрит.
Когда Солнце гуляет с няней
По широкому голубому бульвару
Детки, играющие в песочек,
Убегают и не играют с ним.
Тогда Солнцу становится очень скучно,
Оно начинает горько плакать,
Слезы катятся по его щекам,
Оно топает ножками в голубой песок.
Тогда люди вспоминают о Солнце,
Просят его не капризничать,
Называют ласковыми именами,
Обещают сделать все, что оно захочет.
Тогда Солнце перестает плакать,
Сверкать глазками и топать ножками.
И люди снова забывают о Солнце
И о своих обещаниях.
А вечером Солнце спать ложится,
И нянечка проветривает
Его голубую комнату,
Наполненную красным воздухом.
И без Солнца становится совсем темно,
Только звезды играют в песочек.
Солнце спит в своей красной комнате
И видит голубые сны.
Приведу более позднее стихотворение также о Солнце:
Жил монах Джордано Бруно
В городе Флоренции.
Продавал он, парень умный,
Людям индульгенции
Но однажды ночью линной,
Сговорившись с девочкой,
Вышел наш Джордано Бруно
На бульвар,
Одев очки.
Но девченка обманула,
Было все напрасно ждано.
"Я тебя убью, Лаура"-
Кулаки сжимал Джордано.
Ночь меж тем была прелестна
Звездной россыпью - ручьем.
Видом этим интересным
Был Джордано увлечен.
Позабыл он о Лауре
И об обещаньи данном,
Хоровод небесный бурей
Пронесся в душе Джордано.
Что такое эти звезды,
Что такое этот свет?
И нужней ему, чем воздух
Стал на тот вопрос ответ.
К службе божьей обленился,
Как свеча Джордано тает,
Он над книгами склонился,
И читат, и читает.
Напролет читает ночи
Он Коперника из Польши,
Похудел, сверкают очи,
Знаний хочет больше, больше.
Наконец достигнут роздых
У заветного конца:
Вдалеке предметы - звезды,
А вблизи они - солнца.
Подойди к звезде мельчайшей,
Она солнцем станет вдруг,
Отойди опять подальше,
Станет точкой светлый круг.
Он на площадь выбегает,
Убежденьем одержим.
Тут жандарм его хватает
И судить отвозит в Рим.
Вот костер уже разложен,
Но у Бруно гордость льва,
И живым он будет сожжен
За свои слова
Девятсот уж двадцать восемь –
Годы номер издали.
Мал я, но как Бруно злостен –
Солнце мало издали.
Попробовал я писать и прозу. В 7-м классе мой соклассник Сережа Пасхин показал мне номер детского журнала " Мурзилка" со своим рассказом "Зерно". Я решил, что могу написать не хуже и отправил в тот же журнал рассказ " Наши Эдисоны ", про девочку - изобретательницу летающих моделей самолета. Рассказ появился в декабрьском N журнала "Мурзилка" за 1931 г. под названием "Изобретательница" и был подписан "Деткор Борис Розенфельд." Свой первый заработок - ганорар в 20 руб. - я весь истратил в филателистическом магазине на коллекционные марки.
Летние каникулы в 7-ой школе
Хотя я родился на берегу моря, впервые я увидел море только летом 1924 г., когда мама и Цеся взяли меня с собой в Анапу. Второй раз я увидел море, уже не Черное, а Азовское - в Ейске в 1928 г.
В остальные годы во время летних каникул я жил на даче, в пансионатах или в пионерских лагерях под Москвой. Хорошо помню дачу в Филях летом 1926 г., где мы жили вместе с семьей друга мамы профессора - стоматолога Абрама Ефимовича Верлоцкого. С его сыном Ефимом, который впоследствии стал художником, и сейчас живет в Израиле, я дружу и он присылает мне письма, рисунки и художественные вырезки.
Пионерские лагеря 1930 и 1931 гг. проходили во время коллективизации. Я, как и большинство ребят, не понимали этой трагедии крестьянства нашей страны.
В пионерском лагере я познакомился с сыном медсестры Муней (Наумом) Виленкиным, который был младше меня на 3 года и учился в нашей школе. Впоследствии Муня стал профессором математики. Он умер в 1992 г.
Год без школы
В 1931-1932 гг. школ - десятилеток еще не было. Я взял справку с места жительства, что мне 16 лет и записался в Библиотеку им. Ленина, где читал главным образом стихи и книги по истории. Тогда же я прочел "Золотой осел" Апулея и "Декамерон" Боккачио, которые произвели на меня сильное впечатление. С учительницей я продолжал заниматься немецким языком.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.