Простота Божественной природы и различия в Боге по св. Григорию Нисскому - [2]

.

В своих духовных творениях, беседах о Песне Песней или в Словах о Блаженствах, Григорий говорит нам об опыте испытавшего невозможность познать или созерцать божественную природу. Эта всецелая невозможность порождает в нас "метафизическую" печаль, чувство отчуждения от Высшего Блага. "Чем более мы верим, что Благо по естеству своему выше нашего познания, тем более усиливаем в себе печаль, чувствуя, что Благо, от которого мы разлучены, так велико и такого высокого достоинства, что мы не способны вместить ведение о Нем" [12]. Григорий призывает нас прекратить наши изыскания ввиду их бесполезности, хотя сама невозможность достичь "естества превыше всех благ и дает нам некое понятие о величии искомого" [13]. Опять здесь утверждается ведение через неведение. Григорий также противопоставляет созерцание и видение, отрицая возможность последнего: "Каким образом, - вопрошает он, - и посредством каких мыслей созерцаемое, но невидимое Благо может достигнуть нашего взора?" [14].

Как бы то ни было, природа Его непонятна и недоступна нашим мыслям: "Божественная природа, - говорит он, - каковая она есть сама по себе (αυτη καθ' αυητην), каковая она по сущности, неумопостижима (καταληπτικης επινοίας), ибо она недоступна и неприступна рассудительным мыслям (στοχαστικαις)... Вот почему великий Апостол называет неисповедимыми Божии пути. Этим словом он показывает, что путь, ведущий к познанию божественной сущности, для мыслей непроходим" [15]. Григорий, однако, добавляет одну фразу, которая показывает, что, тем не менее, непознаваемость божественной природы не означает для него, что Бог вовсе непознаваем и недоступен: "Но, будучи таковым по Своему естеству, Сущий, превысший всякого естества, в другом отношении бывает видим, Сей Невидимый и Неописуемый" [16]. Здесь, видимо, идет речь о познании Бога по "очищенной" аналогии с человеческой природой [17], через неизреченное умное просвещение [18], о познании в зеркале души [19], посредством добродетели [20], через божественные энергии и т.д. - но при этом божественная природа и сущность остаются таковыми, какие суть, т.е. непознаваемыми, во всяком случае непосредственно.

Утверждение о непознаваемости божественной природы не мешает святителю Григорию настаивать на её простоте. Можно даже сказать, что и это утверждение составляет также одну из характерных черт его учения о Боге. Он непрестанно об этом говорит, отстаивая православное учение о Святой Троице: единосущность Сына в полемике против Евномия и божественность Святого Духа в писаниях против последователей Македония. Однако неправильно было бы объяснять его настойчивую позицию в вопросе о простоте Божественной природы только необходимостью полемики. Для Григория это - общепринятое учение. "Мы полагаем, - говорит он, - что даже люди, обладающие весьма грубым и заземленным умом, согласятся с тем, что Божественная природа, блаженная и превосходящая всякую иную природу, проста. Ибо как бы мог кто предположить, что безвидная и безобразная [природа], бескачественная и бесколичественная, могла бы быть многовидной и сложной" [21]. Итак, простота здесь понимается как отсутствие вида и сложности. Впрочем, не в этом кроется причина разногласий Григория с Евномием - последний, по словам самого Григория, тоже признавал, пусть только формально, простоту Божественной сущности [22]. Но в других местах Григорий обвиняет Евномия в том, что проповедуемый им Бог есть нечто множественное и сложное, как бы некое соединение противоположностей [23]. Однако основополагающее утверждение о простоте Божественной природы ставит множество вопросов, поскольку Григорий (следуя, впрочем, богословской традиции Церкви и, в частности, учению своего брата Василия) усматривает в Боге, или когда говорит о Боге, многие различия. Различия, например, между Божественной сущностью и Троичными ипостасями, между Божественной природой или сущностью и её энергиями или свойствами, между Божественной природой и тем, что усматривается около нее и т.д. Какова же природа этих различий, чему соответствуют они в Боге, каким образом они сосуществуют с простотой Божественной природы и как понимает Григорий эту простоту?

В наши намерения не входит рассматривать здесь троичное учение святителя Григория во всей его полноте. Скажем только, что он с большой ясностью утверждает истинность ипостасных различий, а также различает ипостаси от Божественной сущности; таким образом Тот, Кто "Истинно Сущий" (οντως οντος), одновременно и един и не един. Итак, нам следует "держаться наименования Отца и Сына и Святого Духа, чтобы понять Того, Кто воистину есть Сущий, Кто един и не един"·[24]. И он объясняет, как следует понимать это антиномичное единство-неединство: "По сущности Он - един, вот почему Владыка заповедал нам взирать на единое имя. Но по свойствам, которые служат к знанию ипостасей (γνωριστικοις των ύπωοτάσεων ιδιώασιν), [единое] имя разделено верой во Отца и Сына и Святого Духа, разделено без отделения и едино без смешения" [25]. Далее Григорий еще сильней подчеркивает различение Лиц внутри Святой Троицы и единство сущности и одновременно утверждает, что ни одно наименование не касается природы и не вносит в неё разделения