Простолюдин - [87]

Такого бреда я не ожидал даже от Алистера!

Спорить, впрочем, не стал, издеваться - тем более. Собрание сочло идею заслуживающей внимания и выбрало рабочую группу для ее проверки. Я взял самоотвод, отговорившись тем, что после одиночества на Луне мне просто страшно лезть в какой-то бак, где все пять моих чувств окажутся заблокированными. Мне посочувствовали, тем дело и кончилось.

- Ты доверяешь своей жене? - спросил меня однажды Мика.

- В некоторых вопросах - да.

- Это в каких же?

Я немного поразмыслил и решил не врать.

- В тех, где вероятные последствия наших действий не угрожают ее статусу баронессы.

- А еще лучше - могут поднять ее на новую ступень? - прищурился догадливый Мика.

Я лишь нечленораздельно буркнул в ответ. Разговор продолжился телепатически и вдобавок при включенной глушилке.

- У нас мало связей среди титулованных, - сказал Мика. Как будто не я еще недавно указывал ему на это!

- Знаю, - протелепатировал я.

- Госпожа баронесса не откажется помочь?

- Она ведь нам уже помогала...

- Я хочу знать: до конца ли она с нами? При том условии, о котором ты говорил.

- Попытаюсь выяснить.

- Было бы неплохо. Массовое недовольство в чисто дворянской среде мы организуем, оно уже давно зреет, необходима лишь умная пропаганда. Но без знати - той ее части, от которой что-то зависит, - нам не обойтись. Нужно начинать обрабатывать эту делянку.

- И чем же мы можем привлечь титулованных на свою сторону? - усомнился я. Мика ответил вопросом:

- Ты когда-нибудь видел абсолютно счастливого человека?

Наверное, ему никогда не доводилось вливать в себя достаточное количество раствора воды в этаноле.

- Ха! Видел. И сам бывал таким. Кратковременно, правда.

- А долговременно? А постоянно?

Я послал ему образ древнегреческого мудреца, пожимающего плечами и одновременно хватающегося за спадающую хламиду. После чего добавил:

- К чему эта риторика? Нет, конечно. Исключая умалишенных.

- Именно. Всякий человек желает чего-то большего, в основном для себя. Попадаются идеалисты, желающие добра всем подряд, с ними мы будем работать особо. Но основная масса жаждет денег, власти, положения в обществе и так далее в том же духе. Тут нужна пропаганда не массовая, а строго индивидуальная. Мы пообещаем сладкий пряник тем титулованным, кого можно использовать... Молчи! Это даже не совсем обман: после победы мы действительно повысим ранг некоторых из них. Но заставим работать! Понравится им это, нет ли - вопрос второй. Твоя жена согласится помочь?

- Поговорю.

И я поговорил с Джоанной - опять-таки телепатически. Как ни странно, она пришла в восторг от такого способа общения. Наверное, женщине особенно невыносимо чувствовать, что кто-то подглядывает за ней постоянно. Вот если бы время от времени, да заранее намекнув, да интересная мужская особь - другое дело! А у проклятой информационной среды даже пола нет.

- Ты не откажешься помочь? - протелепатировал я.

Она почти оскорбилась.

- Когда это я отказывалась? Кого надо убить?

Шутка, понятное дело. Хотя... стопроцентная ли шутка? Но курлыканье Джоанны мне понравилось. Не то что мое кваканье из болота.

- Никого убивать не надо. Надо найти недовольных аристократов... не торопись, пожалуйста. Я сам знаю, что их вагон с тележкой. Нам нужны не просто недовольные титулованные, а те, от кого реально что-то зависит, или на худой конец люди, близкие к ним. Нужны реальные, а не мнимые величины. Как распропагандировать их и привлечь на нашу сторону - вопрос второй. Сейчас надо просто найти таких людей, пусть даже их пока будет немного. Найти и осторожно прощупать - годятся ли в союзники? Справишься?

- Ага. Будем составлять список?

- Никаких записей. Кстати, ты продолжаешь рекламировать глушилки?

Джоанна засмеялась.

- Маркиз Камеяма мне даже приплачивает за это...

- Отлично, - сказал я. - Возможно, его тоже стоит прощупать.

- Без тебя бы я никак не догадалась! - надулась она. - С него и начну.

- Только будь осторожна, постарайся не подставиться и вообще знай меру. Лучше вовремя отступить, чем перейти черту.

- А то я мало работала с пациентами! Знаю, что можно и чего нельзя.

- Кое-чего все-таки не знаешь, - одернул я. - У тебя по лицу все видно. Глушилки глушилками, а телепатировать надо так, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул. У тебя, я знаю, есть лингвистические способности, а как насчет лицедейства? В любительских спектаклях не играла?

- Только в детдоме. Да не переживай ты, я справлюсь.

- Справься, пожалуйста...

Пугать Джоанну я не хотел, но еще меньше желал, чтобы она узнала, что такое арест и каторга. Я не сомневался, что она рьяно возьмется за дело. Ох, уж это женское честолюбие, порой неотличимое от тщеславия! Если я еще недавно считался бароном не самого последнего разбора, то ее всего лишь терпели. Родилась простой дворяночкой - раз. Стала баронессой через брак, окрутив к тому же не отпрыска старинного рода, а выскочку с жалованным титулом - два. Выскочка-супруг пропал неведомо куда, по слухам - осужден (и поделом ему) - три. Чего же больше? Негласный статус Джоанны был низок. Переворот вполне мог показаться ей подходящим средством для того, чтобы скакнуть вверх на ступень, а то и на несколько.