Простофиля — криминальный талант - [17]

«Странная старушка, – опять подумал Филя. – Чересчур болтливая. Наверное, и правда сильно переживает свой переезд, раз так спокойненько нарушила дочкин запрет».

– А вы вот нам рассказали, – сказал он. – И не боитесь никакой паники.

– Жалко вас стало, больно вы детки хорошие, – вздохнула Нина Петровна. – Не хочу, чтоб для вас все неожиданно было, вот как для меня. Да родители ваши, может, все уже и знают. Не говорят только. Ведь и мы знаем, и Петр Семенович…

– Петр Семенович? – насторожился Филя.

– Так ведь и Петр Семенович с этим человеком приходил, – пояснила Нина Петровна. – Горевал тут сильно, все вздыхал. Говорил, что тяжело ему смириться с мыслью, что переезжать надо, но здоровье дороже. А вы уж, ребятки, не сердитесь на старуху, что я вас испугала. По мне, так лучше правду знать. И никакой паники не будет, зря тот человек нас пугал.

– Человек, человек… – недовольно проворчал Филя. – А вы хоть знаете, как его зовут? Кто он?

Старушка призадумалась.

– Кто? – заморгала она. – И правда, кто? Дочка с ним все говорила, я в сторонке слушала. Ясно, человек серьезный, если квартирными делами занимается.

«Серьезный! – хмыкнул Филя. – Вот я сейчас скажу, что меня на Луну посылают, она и будет считать меня серьезным человеком. Дурака, мол, на Луну не отправят!»

– Вспомнила! – всплеснула руками старушка. – Он еще про картины долго разговаривал, портретом своим хвастался.

– Портретом? Каким портретом? Почему? – все вместе воскликнули ребята.

– Потому что дочка моя художница. Они долго про эту живопись беседовали. Наверно, потому она ему и доверилась. Ясное дело – одного поля ягоды.

– А фамилия его… – осторожно начал Даня, чтобы Нине Петровне осталось лишь закончить фразу.

Но она только моргала, вспоминая.

– Не помню фамилии. А может, не сказал? Про выставку они все беседовали. Сейчас выставка проходит – там у дочки моей картины выставлены. Вот он и сказал, что и его портрет есть. Хвастался, что на самом видном месте висит, в центре зала.

Даня толкнул Филю локтем и шепнул:

– Можно считать, фамилию мы знаем. А где, вы говорите, выставка? – громко спросил он Нину Петровну. – И как вашей дочери фамилия? Мы обязательно сходим посмотреть.

– Сазонова она, – с гордостью сказала старушка. – Художница Сазонова. А выставка на Кузнецком. Где ж ей еще быть? В Доме художника на Кузнецком Мосту.

Зазвонил телефон, и Нина Петровна вышла в комнату.

– Вот это клюет! Вот это клюет! – повторял Филя, глядя в пустую тарелку, на которой совсем недавно было несколько кусков торта.

Аська поняла это как упрек.

– Ой! И правда, я все съела… Ну честное слово, не заметила! Он такой вкусный… А вам не хватило? – растерянно забормотала она, облизываясь вслед последнему кусочку.

Филя отмахнулся:

– Да я не про тебя! Что с тебя взять – жуешь, как обезьяна в зоопарке. Я про расследование. И ты, Аська, права: у нас клюет! Поймать бы только эту золотую рыбку…

Глава VII Розыгрыш

– Жалко, что сейчас не каникулы! Столько всего лишнего – уроки, школа… Но зато ненужное время и летит быстро. Особенно если занят при этом своими собственными мыслями. Вчера Филя делал уроки, а думал при этом только о непонятной радиации, о неизвестном человеке, которого Пузырь приводил к Нине Петровне, о Теннисисте, которому вдруг понадобилось следить за его друзьями… Как все это связано?

Вечером Филя прислушивался к разговору родителей на кухне. Нет, вроде бы не говорили они ни о переезде, ни о таинственных событиях в подъезде. Обычный родительский разговор – про папину диссертацию, про какую-то мамину подругу… Значит, им еще ничего не сообщили. И значит, еще есть время, чтобы выяснить эту ситуацию с таинственной радиацией. Жалко, жалко, что завтра полдня придется проторчать в школе!

Назавтра ребята, не сговариваясь, вышли после обеда на улицу. Они сидели на скамейке у подъезда и молчали. Каким-то странным было это молчание! Даня, Аська и Аня виновато отворачивались, смотрели в стороны, боясь встретиться взглядом с Филей. А ему казалось, что он забыл все слова, которые собирался сказать друзьям. И про обиду свою, и про несправедливость, с которой они к нему отнеслись… Еще в школе, на переменках, он хотел поговорить и о котенке, который не может быть причиной ссоры, и о правильности жребия, и о прогулке в зоопарк, которую нельзя устраивать втроем, если компания состоит из четырех человек. Что думают трое, если не зовут с собой четвертого, – что его не существует? Но разве хватит всех переменок, вместе взятых, для серьезного разговора?

А сейчас все слова, которые он много раз проговаривал про себя, казались ненужными. Значит, их и не надо было высказывать. Филе даже жалко стало своих друзей: он прекрасно видел, что они и так все понимают. Не зря же так старательно крутят головами по сторонам и изредка, по очереди, шмыгают носами. Как провинившиеся котята.

– А вчерашний ключик-то волшебным оказался, – сказал Филя. – Не зря старушка общалась с ним, как с живым.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Даня.

– Получается, ключ не только квартиру открыл, понимаешь? Сведения он нам новые открыл, вот что получается! – принялся объяснять Филя. – Помнишь, мы ломали голову, почему это в подъезде стали происходить странные события? И не могли ничего понять. А с помощью ключика Нина Петровна нам новые сведения подбросила. Кто-то их уговорил переехать из нашего дома. Вот что интересно…