Просто поверь в любовь - [7]

– Мне случалось хотеть чего‑то, – быстро ответила она. Может быть, слишком быстро. Слишком агрессивно.

– Чего именно? – настаивал он.

Она мысленно пробежалась по своей жизни, пытаясь вспомнить хоть что‑то, чего не могла получить, если ей этого хотелось. И только один ответ пришел ей на ум.

«Вас».

Да, вот что она хотела сказать. «Я хочу вас, и не могу вас получить. Потому что я обручена с мужчиной, который вовсе не хочет целовать меня, не говоря уже о том, чтобы лечь со мной в постель. И я не больше его хочу этого. Но я не могу разорвать помолвку, как бы мне этого ни хотелось, потому что я страстно хочу…»

– Одобрения, – сказала она. – Я хочу одобрения.

У нее сжалось сердце, потому что она не могла понять, почему это слово вырвалось у нее. Ей следовало бы промолчать.

Но его, похоже, не интересовали ее переживания.

– Одобрения вашего отца? – спросил он.

– Нет. Он полностью одобряет меня. Но моя мать…

– Вы знамениты, успешны, красивы. И ваша мать не одобряет вас?

– Да, как это ни парадоксально, моя мать вовсе не хотела, чтобы я проводила свою жизнь, фотографируясь и размещая эти фотографии в Интернете.

– Если только у вас нет тайных непристойных фотоархивов, я не понимаю, почему ваша мать не одобряет такого рода фотографии. Если только дело не в ваших брюках. Которые, должен признаться, вызывают сомнение.

– Это замечательные брюки. И очень практичные, хотя и не выглядят такими. Потому что они позволяют мне комфортно сидеть на лошади. Что бы вы об этом ни думали.

– Так чего не одобряет ваша мать?

– Она хочет для меня чего‑то большего. Самостоятельности. Она не хочет, чтобы я занималась рекламой семейного бизнеса. Но мне это нравится. Я получаю удовольствие от своей работы. Мне это дается легко, потому что я люблю свое дело. Я изучала маркетинг здесь, недалеко от дома. Но она считает, что это… не соответствует моему потенциалу.

Он рассмеялся.

– Простите. Значит, ваша мать считает, что это ниже ваших возможностей – получить степень маркетолога и заниматься рекламой успешного бренда?

– Да.

Она все еще помнила раздражение в голосе матери, когда сообщила ей о своей помолвке с Донованом.

«Значит, ты выходишь замуж за человека, который более успешен в области рекламы, хотя ты и сама могла бы достичь такого успеха».

«Но ты и сама вышла замуж за успешного человека».

«У меня никогда не было таких возможностей, как у тебя. Тебе нет нужды прятаться в тени своего мужа. Ты могла бы достичь большего».

– Да, примерно так, – сказала она. – Понимаете, моя мать – очень умная и разносторонняя женщина. И я очень уважаю ее. Но она никогда не будет гордиться мною. По ее мнению, мне не пришлось ничего добиваться в жизни, и я всегда шла по пути наименьшего сопротивления.

– А что она думает о ваших сестрах?

– Ну, Рен тоже работает в винодельне, и единственное, что раздражает мою мать больше, чем легкая жизнь ее дочерей, – это семейство Купер. А поскольку Рен пытается постоянно идти в ногу с ними, мою мать раздражает все, что она делает. Что касается Крикет… не уверена, что кто‑нибудь знает, чего она хочет.

Бедняжка Крикет была нежданным пополнением их семейства. Она была на восемь лет моложе Эмерсон и на шесть лет моложе Рен. Их родители не планировали заводить третьего ребенка, и уж точно не планировали, что он окажется таким. Крикет, похоже, не унаследовала семейную страсть заслужить всеобщее одобрение.

Она была очень своенравным ребенком, которого воспитывали больше работники на ранчо, чем ее родители.

Иногда Эмерсон завидовала независимости Крикет.

– Похоже, вашей матери трудно угодить.

– Совершенно невозможно, – согласилась Эмерсон.

Но ее отец – совсем другое дело. Он гордился ею. Она делала именно то, чего он от нее и хотел. И она продолжит делать это.

Тропинка заканчивалась у подножия горы, за которой на много миль раскинулись виноградники.

– Да, – сказала Эмерсон. – Это идеальное место.

Она сошла с лошади, сделала несколько селфи, а потом на нее внезапно нашло вдохновение, и она повернулась и сняла Холдена, сидевшего в седле. Ему чертовски шла ковбойская шляпа.

Он нахмурился, слез с лошади, а она тем временем сделала еще одну его фотографию. Это был в основном только его силуэт, хотя было видно, что он был красивым, хорошо сложенным мужчиной с ковбойской выправкой.

– Ну вот, это отличное рекламное фото, – удовлетворенно сказала она.

– Что вы делаете?

Он выглядел рассерженным. А вовсе не польщенным.

– Я подумала, что будет хорошо поместить вас на задний план. Настоящая ковбойская фантазия.

– Вы сказали, что это не в вашем вкусе.

– Не в моем. То, что девушка не хочет носить джинсовые шорты, не означает, что ей не нравится смотреть на ковбоев.

– Вы не можете опубликовать это фото в Интернете, – твердо сказал он.

Она удивленно посмотрела на него.

– Почему?

– Потому что я не хочу появляться на вашем чертовом веб‑сайте.

– Это не веб‑сайт. Это… не важно. Вы… вы же не скрываетесь от полиции, или что‑нибудь в этом роде?

– Нет, не скрываюсь.

– Тогда почему вы не позволяете мне опубликовать вашу фотографию? Там даже нельзя рассмотреть ваше лицо.

– Меня не интересует вся эта ерунда.

– Но эта ерунда – дело моей жизни.