Просто поход - [13]

— Наверное, и там что-то намечается — надо в план БП глянуть! — сказал начальник штаба, кивая в сторону «разведчика».

— Третья часть марлезонского балета! Опять — всё с начала! — зло сплюнул с крыла мостика командир. — Вахтенный офицер, найдите, где хрен носит этот торпедолов! Волдырь на конец его командиру! Чтобы болел и дремать в море не давал! Похоже, что он за эту ночь спал больше, чем я за всю последнюю неделю — в сумме! — высказался Караев с искренним чувством зависти. — Пока ему «изделие» не сдадим, за Машкой не пойдем. А эта «мадам» может тут чудес еще наворотить!

— Хорошо, что обошлось! — удовлетворенно сказал Тихов, — а был случай, как один МРК чуть на абордаж с баграми да лопатами не пошел на «Машку», еще ту, первую! Она тогда вообще заарканила торпеду и тащила к себе, как загарпуненного кита! И командир решился! Объявил тревогу и готовность к абордажу! Кому бы досталось за такой подвиг — это, конечно, вопрос! — усмехнулся Константин Александрович. — Норвежцы сообразили, что дело пахнет керосином. В смысле — скандалом, и сбросили удавку. Так вот и обошлось! А мы сегодня вовремя успели! Молодец твой минер, просчитал! — сдержанно похвалил начальник штаба.

Часть 6 В море всегда есть место… чему-нибудь

Он может удивить весь мир!

Не видит если командир…

Записки Старого Филина. «Эльдробус»

Выйдя на правое крыло мостика, вахтенный офицер Владимир Журков одернул зазевавшегося, глубоко «ушедшего в себя» сигнальщика. Махнув в сторону полигона, на котором угадывались угольно-черные, горбатые силуэты сразу двух подводных лодок, он спросил спокойным, будничным тоном:

— А скажи мне, дорогой товарищ, что это там так красиво проблескивает желтым светом?

На этот простой вопрос он рассчитывал получить такой же простой и однозначный ответ, и вернуть внимание сигнальщика к обстановке. Но не тут-то было!

О чем думал этот сигнальщик, было неизвестно, но выдал он ответ, ставший бессмертным:

— Это снегоуборочная машина, товарищ капитан-лейтенант![38]

На ходовом разом наступила гробовая тишина. На целую добрую минуту! Никто сразу не нашелся, что и сказать. Потом Журков присел на корточки, и слезы были готовы выступить из его смеющихся глаз. Караев от неожиданности откусил фильтр у незажженной сигареты, которую держал в зубах. Жильцов, ясно слышавший гениальный ответ, звучно икнул. А потом все дружно захохотали. Тихов, внимательно наблюдавший в индикатор кругового обзора, самое интересное пропустил, и ему еще долго никто не мог объяснить суть происходящего, в которую он честно пытался вникнуть.

Но, в результате, встряхнулись все! Сигнальщик пошел красными пятнами от смущения, и даже самому себе не мог объяснить, как ему удалось ляпнуть такое! Это же надо! Видно, в думах своих он был очень далеко и от вахты, и от самого моря!

«Да-а-а! Бессмертие во флотском фольклоре нашему «Бесшабашному» уже гарантировано!» — подумал Крутовский.

Гидроакустики засекли далекое пение касаток, пустили звук в трансляцию. Было в этом что-то завораживающее… и вскоре два больших красивых зверя грациозно поплыли у борта, то взлетая над волнами, то с шумом уходя в глубину. Вода, смыкаясь за ними, отливала изумрудным цветом. В их движениях играла дикая, природная сила и нельзя было не залюбоваться этой игрой!

Сурков вытащил на ходовой сигнальные гранаты, взрывающиеся на определенной глубине, но командир запретил даже думать о том, чтобы «пугануть» касаток!

— Крутовский, вашему пироману что, заняться нечем? Чем ему касатки-то бедные помешали? — поинтересовался Тихов.

— Я на всякий дежурный случай, товарищ капитан 1 ранга! А вдруг кто за борт сыграет, или барказ спустить придется? Пугнуть же надо! Они получат по ушам гидродинамический удар, и киты сразу удерут! — оправдывался Сурков.

— Вот ты смотри, чтобы тебе по ушам не дали, если потеряешь свою гранату-то! — усмехнулся командир.

— Кстати, ты и своему человеку, упавшему за борт, этим взрывом все внутренности до конца отобьешь! И конец — тоже! Чтобы уж наверняка, и с гарантией! Это уж точно! — заверил развоевавшегося старлея начальник штаба. «Не настрелялись, не наигрались в войну-то! Значит, еще все впереди! Хуже, когда ему все станет по-фигу. Вот тогда…» — подумал он.

— Между прочим, касатки — это не киты, а самые большие дельфины на планете. Они на человека никогда не нападают! — авторитетно заявил доктор, зачем-то вызванный на ходовой к командиру.

— Доктор, на минуточку, позвольте! А вот эти самые касатки сами-то знают?

— Что — знают?

— А вот то, что они не нападают на человека? А то вдруг нам высаживаться на барказе, буй какой или чего еще подбирать? — спросил у врача капитан 2 ранга Жильцов.

— Ну-у-у, — протянул начмед Венценов, со скрытым сомнением. — Из любопытства, может, в барказ бы они потыкались. Могли бы нечаянно перевернуть его, конечно… но вот напасть… не знаю!

— Ага! Значит только из любопытства? Вот теперь я буду спокоен! — подхватил ехидный Журков. — А любопытство — у них сугубо научное или гастрономическое, тоже? Орать что-то вроде: «Я не вкусный!» надо? — прицепился он к доктору.

— А если у них возникнет такой интерес, то орать-то уже поздно будет! — ввернул кто-то.