Просто мы научились верить - [9]

Запнулась на секунду, отведя взгляд к окну – там, где за занавеской, синел кусочек Таганрогского неба, и продолжила.

– Лёке нечего делать в Питере. А с её любовью к символизму я бы скорее предположила, что она отправилась туда, где для неё однажды всё закончилось. Как назывался этот город? Я забыла.

– Он назывался Сочи, котенок, и продолжает так называться, – Марина поймала злой Женин взгляд и исправилась, – извини. Мне нужно время привыкнуть. Только я не думаю, что она там – что ей там делать? С Лёкиной страстью к жизни трудно представить её поливающей слезами чью-то могилку.

– А что ей делать в Питере? Опять устраивать стриптиз? Не думаю, что она к этому вернется. Впрочем, я могу просто позвонить Яне и спросить.

Странно, что такой вариант раньше не пришел ей в голову. Всего лишь девять цифр на экране мобильного телефона – и стирается расстояние в несколько тысяч километров, и не нужно никуда ехать, нужно только дождаться знакомого, родного, с хрипотцой, «алле», и радостно сказать:

– Здравствуй, Янка.

На том конце послышалось настороженное сопение, и от него Женя немного напряглась.

– Ян?

– Привет, Женька, – наконец, ответила. Но что с голосом? Почему он такой тихий, и как будто… смущенный?

– Янка, что случилось?

– Всё нормально, дорогая. Откуда вопрос?

Женя заулыбалась. Давненько они не созванивались, и она уже успела позабыть эту манеру подруги разговаривать, гуляя тембром голоса по всем октавам вверх-вниз, от чего у неё обычно мурашки бежали по коже.

– Яночка, я звоню по делу. Скажи, не знаешь ли ты чего-нибудь о Лёке?

Из трубки снова полилось молчание. Женя поймала на себе пытливый Маринин взгляд, и слегка покачала головой, вслушиваясь в тишину. Наконец Яна ответила.

– Дорогая… Теперь я спрошу, пожалуй, а что, собственно, случилось? Откуда вопрос?

– Я…

Растерялась, заметались по голове мысли. Как быть? Сказать правду? Но тогда Янка может не ответить – ведь права Марина, сильна еще ненависть к ней у питерской компании, ох как сильна. Неправду? Но ведь её еще придумать надо, неправду эту… Да и договорилась сама с собой уже давно – не лгать. Никому и ни при каких условиях. Чего бы ни стоило.

– Понимаешь, её тут кое-кто ищет. Так как? Вы общаетесь?

И снова пауза. На Женином лбу выступила испарина – похоже, далеко ходить не придется, и Марина оказалась права.

– Знаешь, дорогая, – закончилась наконец тишина, – я думаю, давненько ты не была в славном городе на Неве. Как считаешь?

Женя опешила. Что за черт?

– Янка, ты о чем? В каком смысле?

– Вот тут Серега рядом, он уже посмотрел рейсы, самолет из Ростова до Санкт-Петербурга летает каждый день. Так что давай дуй в аэропорт, и прилетай. Тогда и поговорим. Номер рейса скинь смской, мы тебя встретим. Пока, дорогая.

– Яна, но…

На этот раз не тишина, а короткие гудки, оставили Женю в состоянии глубокого шока. Что за черт там происходит?

– Что случилось? – Быстро спросила Марина. – Она там?

– Погоди, – Женя снова набрала номер, и стояла, слушая теперь уже длинные гудки. Дослушав до «абонент не отвечает, вы можете оставить сообщение», она бросила телефон на стол и посмотрела на Марину.

– Знаешь… Похоже что ты была права, и она действительно там. Только что-то странное происходит – Янка велела мне купить билет на самолет и лететь в Питер. Наверное, что-то случилось.

Маринины глаза широко раскрылись. Она вся подобралась, готовая сорваться с места.

– Мы должны лететь туда сегодня. Собирайся скорее!

– Успокойся, – отмахнулась Женя, – сегодня мы никуда не полетим. Мне нужно оформить отпуск, отвезти Лёку к отцу, и решить еще миллион мелких дел. Поедем завтра.

– Но как ты не понимаешь, что это важнее!

– Это тебе важнее, – отчеканила, – а мне важнее оставить мою жизнь здесь так, чтобы она не полетела к чертям, пока я снова буду мотаться непонятно куда и непонятно зачем.

Они смотрели друг другу прямо в глаза, и Женя невольно поймала себя на том, что глаза-то прежние – глубокие, коричневые, как затягивающее болото, в котором так страшно утонуть. Вот только тонуть больше не хотелось.

– Ладно, – сдалась Марина, – завтра так завтра.

– И еще кое-что, – добавила Женя, – мы не полетим, а поедем поездом.

– Ты с ума сошла? – Взвилась, вскочила на ноги, возмущенная. – Это же еще сутки!

– Да, это еще сутки. Зато в два раза дешевле. А я что-то не видела у тебя в руках чемодана, набитого деньгами.

Возразить на этот аргумент было нечего. Марина сникла, кивнула и засобиралась к выходу. Глядя на её опущенные плечи, на поникшую спину, Женя вдруг почувствовала нечто, очень похожее на жалость.

– Успокойся, – сказала она, стоя уже на пороге и готовясь закрыть дверь, – жила же она как-то без тебя эти годы. И еще пару дней поживет. Всё будет нормально. Найдем.

Марина молча посмотрела в Женины глаза, и этот взгляд она не смогла прочитать.

Смела его ресницами, и захлопнула дверь.

Глава 5.

– Позволь уточнить, – сказал Алексей, нервно теребя в руках мобильный телефон и прикусывая нижнюю губу, – хочешь сказать, ты… знала?

– Да.

Инна оставалась суть воплощенное спокойствие. Её голубые глаза смотрели на Лёшу просто, искренне и без малейшей тени волнения. Лёша же ерзал на стуле, приподнимался, опускался снова, его взгляд метался от лица Инны до меню, лежащего на краю столика, ускользал в тарелку с салатом, и снова возвращался к лицу.