Просто люби жизнь - [3]

(В конце концов Нелл разбила свой стакан и сказала: «Просто, черт возьми, объясни нам, хорошо?»)

(Это было немного грубо. Не стоит повторять или даже думать об этом.)

Как бы то ни было, Сарика бросила дирижера и осталась в хоре. Это было четырнадцать лет назад (как это случилось?), и мы дружим до сих пор. Из нас четверых только Сарика еще поет в хоре – но, с другой стороны, она всегда была самой музыкальной. Кроме того, она постоянно ищет мужчину, чьи интересы совпадали бы с ее интересами, и считает, что лондонские хоры – отличное место для начала отношений. Как и велосипедные клубы. Каждый год она присоединяется к новому хору и каждые полгода меняет велосипедный клуб, и у нее довольно много парней.

Я имею в виду три серьезных кандидата за два года. Неплохо для Лондона.

Мы все живем по соседству в северном Лондоне, и хотя наши жизни во многом отличаются, мы сейчас более близки, чем когда-либо. За последние несколько лет мы несколько раз катались на американских горках. Мы кричали и хватали друг друга за руки, как буквально, так и… как оно там.

Не-буквально.

Метафорически? В переносном смысле?

Здорово. Завтра я уезжаю на недельные писательские курсы и при этом не могу подобрать антоним к слову «буквально».

– Какой антоним к слову «буквально»? – спрашиваю я Сарику, но она сосредоточенно стучит по клавиатуре ноутбука, темные блестящие волосы скользят по клавишам. Сарика часто сосредоточенно стучит по клавишам своего ноутбука, даже когда приходит к Нелл. (Мы обычно собираемся у Нелл.)

– Никаких курильщиков, – бормочет Сарика, нажимает на клавишу и пристально смотрит в экран.

– Что? – Я вытаращиваюсь на нее. – Это что, работа?

– Новый сайт знакомств, – объясняет она.

– О, какой именно? – с интересом спрашиваю я. У Сарики больше денег, чем у любой из нас, так как она юрист, поэтому она единственная, кто может позволить себе зарегистрироваться на дорогом сайте знакомств, а затем проинформировать нас.

– Никаких экстрасенсов, – рассеянно отвечает Сарика, нажимает очередную клавишу и поднимает глаза. – Он называется «Встречусь с тобой». Очень дорогой. Но зато получаешь то, за что платишь.

– «Никаких экстрасенсов»? – скептически переспрашивает Нелл. – Со сколькими экстрасенсами ты встречалась?

– С одним, – поворачивается к ней Сарика. – И этого больше чем достаточно. Я тебе о нем рассказывала. Тот, который решил, что сам знает, что мне действительно нравится в постели. Мы поспорили на этот счет, и я спросила: «Чье это тело?» – а он сказал: «Наше общее, чтобы наслаждаться».

– Ах, этот, – говорит Нелл, и в ее глазах загорается огонек. – Я не знала, что он экстрасенс, я думала, он придурок. А есть фильтр «Никаких придурков»?

– Не сработает, – с сожалением говорит Сарика. – Никто не считает себя придурком. – Она поворачивается и снова стучит по клавиатуре. – Никаких магов, – быстро печатает она. – Никаких танцоров… Хм, как насчет хореографов?

– А что плохого в танцорах? – возражает Нелл. – Они всегда в форме.

– Я так не люблю, – говорит Сарика, неопределенно пожимая плечами. – Будет каждый вечер уходить танцевать. А нам нужно общее время. Никаких рабочих на нефтяных вышках, – добавляет она, подумав, и снова печатает.

– Как работает этот сайт? – озадаченно спрашиваю я.

– Начинается с отбора тех, кто тебе не подходит, – отвечает Нелл. – Он должен называться не «Встречусь с тобой», а «Отвали от меня». Ты, ты и ты.

– В твоих устах звучит очень негативно, – протестует Сарика. – Дело не в том, чтобы сказать людям «отвали», а в том, чтобы быть суперконкретной и не тратить время на просмотр неподходящих анкет. Берешь и оттачиваешь соответствие цели, пока не получишь идеальный короткий список.

– Покажи.

Я обхожу диван, чтобы заглянуть ей через плечо. Экран ноутбука заполнен мужскими лицами, и я моргаю, глядя на них. Они все кажутся такими милыми. Парень со щетиной в правом углу выглядит особенно мило. Выражение его лица говорит: «Выбери меня! Я буду добр к тебе!»

– Выглядит милым, – указываю я на него.

– Может быть. Хорошо, что дальше? – Сарика сверяется со списком на своем телефоне. – Никаких вегетарианцев.

– Что? – Я потрясенно смотрю на нее. – Никаких вегетарианцев? Что ты такое говоришь? Сарика, как ты можешь быть такой узколобой? Твоя сестра – вегетарианка! Я – вегетарианка!

– Знаю, – спокойно говорит она. – Но я не хочу встречаться со своей сестрой. Или с тобой. Прости, детка. Ты же знаешь, я люблю твой крамбл[2] с халлуми[3]. – Она протягивает руку и ласково обнимает меня за талию. – Но мне нужен кто-то, с кем я смогла бы пожарить курицу.

Она нажимает на «Фильтры», и появляется окно с четырьмя заголовками: «Да, пожалуйста!», «Не против», «Нежелательно» и «Неприемлемо».

– «Неприемлемо», – твердо говорит Сарика, начиная печатать в окне «Вегетарианец». После первых букв слово «Вегетарианец» автоматически заполняется, и она нажимает на него.

– Ты не можешь исключить всех вегетарианцев, – в полном ужасе говорю я. – Это предвзятое мнение. Это… это вообще законно?

– Ава, расслабься! – парирует Сарика. – Смотри. Это даже забавно. «Применить фильтр».

Когда она нажимает, фотографии на экране начинают мерцать. Затем на разбросанных по экрану лицах один за другим появляются большие красные кресты. Я бросаю взгляд на симпатичного парня – и испытываю потрясение. На его лице крест. Выглядит так, словно его приговорили к смертной казни.