Просто Иван - [82]

   - Ненавижу вас голодранцы краснопузые! Режьте стоя, не желаю перед вами приклоняться!

   - Не перед нами, а перед невинно тобою убитыми людьми! - Возразил бывший связист Кузнецов, нанося удар под колени, от чего гордый бандит всё-таки опустился на колени и получил карающий удар стали.

   Неожиданно, один из приговорённых, упал на колени, и обняв ноги подошедшего к нему бойца, заголосил:

  - Дяденьки, миленькие, не надо! У меня мамочка стара! Как она без меня! Я жить хочу! Не надо-о-о! Умоляю-ю-ю!

  - А у тех, кого вы уроды убили, тоже были мамы и дети! - На сей раз послышался возмущённый голос Фёдора. - Однако вы паску..., судя по всему, убивали родителей на глазах у их детей! И о никакой пощаде не думали! Так хоть что-то сделай в этой жизни правильно, встань и умри достойно! Су...!

   Однако ни эти слова, ни дальнейшие побои, не возымели на парнишку никакого воздействия. Его, извивающегося как змея, еле дотянули до могильного холма, там он продолжал биться, и визгливым голосом просить о пощаде: пока не захлебнулся в предсмертном хрипе.

   Засаду на карателей, которые вскоре должны были появиться, сделали отойдя подальше от места захоронения жертв и кремации их убийц. И долго этих выродков ждать не пришлось: они появились через час после того как последний боец занял позицию. Непростреливаемых зон не было, и не один партизан не попадал в сектор обстрела своего товарища.

   И всё-таки, засада сработала не так как задумывалась. Бандиты ехали на четырёх, до предела загруженных подводах, которыми управляли не так сильно как остальные, пьяные возницы. На пятой, пустой и замыкающей этот караван телеге, вповалку валялись упитые до бесчувствия каратели. Никто из них, никак не отреагировал на выстрелы по возницам. Поэтому, ждать пока они протрезвеют, никто не собирался, и резали их спящими.

  Глава 24

   Снова разбитые грунтовые дороги, и вновь грузовик непредсказуемо дёргается, шатается, сильно кренится набок, когда одно из его колёс попадает в рытвину лесной дороги. Пауль сидел в кабине замыкающего колонну грузовика, и борясь с дремотой, смотрел на унылую картину - проплывающие мимо деревья местного леса.

   Абсолютно лысый водитель, которого кажется звали Хельмутом, не сдержался и звучно зевнул, широко открыв рот. Было видно что он немного нервничает, как никак начиналась территория предположительно контролируемая бандитами именующими себя партизанами. От осознания этого и у Пауля по телу пробежал холодок.

  - Прошу прощенья, гер офицер, - не отрывая взгляда от впереди идущей машины, сипло пробормотал шофёр, - последнее время приходится столько много ездить, так что совершенно некогда нормально поспать. Тем более, что в этих восточных землях невозможно ездить: у них, у Иванов, как таковой нет дорог - одно обозначение направления.

   Кальбель, скрывая нарастающее беспокойство, лениво повернул голову, посмотрел на разговорившегося водителя, который, также неожиданно замолчал, на секунду зажмурил глаза и помотал головой: как будто отгонял от себя какое-то наваждение. После чего, офицер перевёл взгляд на запястье своей левой руки, где тихо тикали ручные часы.

  - Ещё чуть больше часа пути, и по всем расчётам мы прибудем на место проведения карательной операции. - Мысленно отметил гауптман и, откинувшись всем телом назад, прикрыл веки.

   Из-за шума мотора не было слышно хлопка выстрела, впрочем, как и звука пробитого стекла. Что-то тёплое, липкое брызнуло Паулю в лицо: так и не успев понять, что это такое, он спешно завалился на бок. Скорее всего ощутив шестым чувством, чем услышав, Кальбель понял что в следующее мгновение, после того как он лёг на сидение, в ветровое стекло перед его сидением что-то ударило: прошло насквозь эту хрупкую преграду, мерзко вжикнуло в воздухе, пробив заднюю стену, вылетело с другой стороны кабины.

   Убитый водитель, медленно заваливаясь на бок, крутанул баранку и машина, резко сменив курс, уехала в кювет: где за малым не завалилась набок застыв в весьма неустойчивом положении. Пару секунд поворчав, заглох двигатель, и когда утих этот фоновый шум, стала слышна интенсивная стрельба и удары пуль по кабине - напоминающие собой частые удары молоточков. Окончательно осознав что это засада, гауптман не подымаясь с сидения на которое он упал, открыл дверь и вывалился из кабины грузовика. Далее, не обращая внимания на ушибленный об угол подножки локоть правой руки, он пополз к кузову, из которого уже выскакивали бойцы.

  - Покинуть машину! ... Занять оборону! ... К бою! - Сквозь панические крики, пулемётный стрёкот и стоны раненых, слышались голоса младших офицеров.

  - Все в кювет! - Опомнившись, начал отдавать приказания Кальбель. - Все в укрытие, иначе враг вас перестреляет как мишени на полигоне!

  - Все в кювет! ... Всем найти укрытие! ... - Перекрикивая хаос внезапно начавшегося боя, начали вторить голоса унтеров, озвучивая различные вариации последнего указания старшего офицера. - ... И не забывайте отстреливаться, мерзавцы! ...

   Возле Пауля сдавленно и коротко вскрикнул солдат. Смерть этого человека выглядела так, как будто какая-то незримая сила выбила из-под его ног опору, и боец, беспомощно взмахнув руками, стараясь поймать потерянное равновесие, упал на жёсткую землю укатанной дороги. Приклад упавшего из ослабшей руки карабина, за малым не ударил офицера по голове, однако это обстоятельство сослужило ему хорошую службу: поглядев в его сторону, он заметил как в зарослях придорожного подлеска, часто сверкают вспышки работающего пулемёта.