Просто флирт - [35]

Какого хрена?

— Твое представление об искуплении — это кормить меня и «Монополия»? Ты такой дразнилка.

Он играет в игры, черт побери.

— Конечно. — Он шлепает себя по ноге и поднимается со стула. — Итак, что у нас на ужин?

Секс. Его член.

Я встаю и иду за ним на кухню, дуясь всю дорогу. — Как насчет того, чтобы удивить меня?

Он открывает холодильник и начинает переставлять продукты. — Давай посмотрим, что у меня есть для работы. — Он оглядывается на меня. — Я хочу предупредить тебя, что это будет не самое лучшее блюдо, учитывая, что у тебя здесь не так уж много всего.

— Это будет лучше, чем все то, что я соберу. — Я подхожу к винному холодильнику и беру бутылку, а затем наливаю нам по бокалу. Я оставляю его бокал на стойке и беру свой, садясь за нее. — Я расслаблюсь и буду наслаждаться шоу.

Он останавливает свое занятие, чтобы посмотреть на меня. — Это сработает, но только при одном условии.

— Каком? — У меня ненавистные отношения с условиями. Виновата в этом любящая условия задница Тилли.

— Ты позволишь мне выбрать игру, в которую мы будем играть.

Он действительно серьезно относится к этой ночной игре?

Я сужаю глаза. — Серьезно? Я думала, ты шутишь по этому поводу.

Он качает головой. — Ты выйдешь из игры, только если наденешь фартук и начнешь помогать.

— Хорошо, одна игра.

Он ухмыляется. — Эрудит.

— Что у вас, барнских мальчиков, за дела с Эрудитом?

Он останавливается и снова смотрит на меня, его брови нахмурены. — Ты играла в «Эрудит» с Далласом? — Он выглядит почти взбешенным.

— Да? — отвечаю я, моргая. — Этот маленький засранец — самый конкурентоспособный человек из всех, кого я знаю.

— Эрудит — это игра семьи Барнс, — объясняет он. — Мы все соревнуемся. Нас нельзя победить.

Я допиваю остатки из своего стакана. — Не знаю. Я играю в довольно злую игру.

— Тогда это точно «Эрудит».

Я сползаю со стула, чтобы налить себе еще стакан. — Значит, повторится то, что было после йоги?

Он качает головой. — Семь букв, одно слово.

— Ты отстой? — думаю я. Не одно слово, но достаточно близко.

Он смеется. — Хорошая попытка.

— Тебе не нравится вино? — спрашиваю я, заметив его нетронутый бокал.

Он пожимает плечами. — Я больше люблю пиво.

— Я позабочусь о том, чтобы в холодильнике были запасы.

Он ухмыляется. — Ценю это.

Глава 21. Хадсон

Я из кожи вон лезу, чтобы приготовить идеальное блюдо для Стеллы.

Я знаю, как вести себя на кухне, но прошло уже много времени, так что я немного заржавел. Я решаю приготовить курицу в медовой глазури. Я знаю этот рецепт назубок. Это может показаться скучным, но все на самом деле далеко не так. Моя курица могла бы завоевать награды. Она действительно выиграла в кулинарном конкурсе «Блу Бич». Я не претендую на звание Бобби Флея, но могу броситься в бой.

Мои родители следили за тем, чтобы мы учились у них обоих. Отец взял нас под свое крыло, чтобы мы работали в его ремонтной мастерской, а мама проводила вечера по будням, обучая нас готовить и убирать. Эти уроки кулинарии окупились, когда у нас с Кэмерон появилась своя квартира. В представлении моей бывшей домашняя еда заключалась в том, чтобы высыпать коробку с макаронами и сыром в кипящую воду. Иногда мне везло, и она добавляла хот-доги в свое пресловутое блюдо. Ее фирменное блюдо.

Но я любил эту женщину, а когда ты любишь кого-то, ты принимаешь его недостатки. Со временем ты действительно начинаешь их любить.

Стелла потягивает вино и не сводит с меня глаз, пока я перемещаюсь по кухне. Я мариную курицу, ставлю ее в духовку и начинаю нарезать овощи, а затем бросаю их в сковороду вместе с приправами. У меня нет всех необходимых ингредиентов, но их достаточно для работы.

У меня и так паршиво получается поддерживать наши отношения на профессиональном уровне, и сомневаюсь, что приготовление ужина и совместная выпивка спасут положение. Я считаю себя сильным человеком, но сила Стеллы Мендес ломает меня.

Мы заводим разговор, возбужденно болтая друг с другом, и слова слетают с моего языка, как огонь, когда мы задаем вопрос за вопросом.

Мы оба отдаем.

И оба берем.

Я хочу знать каждую деталь ее жизни — каждый недостаток, каждую причуду, каждую чертову вещь о ней. Чтобы получить это, я отдаю ей свою, убеждая себя в том, что позже я положу эти кирпичи обратно. Я уступлю ей только на эту ночь.

Она закатывает глаза и называет меня обычным, когда я говорю, что мой любимый цвет — зеленый. Я смеюсь, когда она заявляет, что ее любимый цвет — блестки. Вопрос о том, настоящий ли это цвет, решается после пятиминутного спора, в котором я объявляю себя проигравшим. Ее любимая еда — тако и гуакамоле. Я запомню это на следующий раз, когда буду готовить для нас. Мое блюдо — все, что хорошо сочетается с пивом. Она требует уточнения, и я, наконец, уступаю и признаю, что это гамбургеры и ребрышки.

Она уговаривает меня выпить бокал вина. Пока я нагружал наши тарелки едой, у меня во рту все пересохло. Она берет бутылку вина, и я несу наши тарелки на террасу. Одна вещь, которую я полюбил в Калифорнии, — это погода, особенно вечером. Не слишком жарко. И не слишком холодно.

И вид открывается невероятный.

Стелла зажигает свечи на столе, пока я расставляю тарелки. Я отодвигаю ее стул, прежде чем занять место напротив, и тут меня осеняет.