Простая правда - [60]

– Ты прошла тест, – сказал он.

Глаза Кэти распахнулись от радости, она чуть вскрикнула и сильно стиснула руку Сары. Потом с улыбкой повернулась ко мне:

– Это ведь хорошо? Вы можете сказать об этом присяжным?

Я кивнула:

– Это определенно шаг в нужном направлении. Правда, обычно мы проводим два теста. Это более достоверно. – Я кивнула Буллу, прося его включить прибор снова. – К тому же ты уже справилась с самой трудной частью.

Успокоившись, Кэти села на свое место, терпеливо дожидаясь, пока Булл приладит микрофон. Я слушала, как она дает аналогичные ответы на ту же серию вопросов.

Кэти закончила, ее щеки порозовели, и она улыбнулась матери. Булл вынул распечатку и отметил несколько мест, в которых игла отклонялась очень сильно – в одном случае кривая даже зашла за край бумаги. В этот раз Кэти солгала в ответах на три вопроса: о беременности, о рождении ребенка и его убийстве.

– Удивительно, – тихо сказал мне Булл, – ведь в этот раз она была гораздо спокойней. – Пожав плечами, он принялся отсоединять провода. – С другой стороны, может быть, именно поэтому.

Это означало, что я не смогу использовать предыдущий тест в качестве улики – если только представлю прокурору также и результаты конечного теста, который Кэти полностью провалила. Это означало, что результаты обследования на детекторе лжи неубедительны.

Сверкая глазами и пребывая в блаженном неведении, Кэти подняла на меня взгляд:

– Мы закончили?

– Да, – мягко ответила я. – Конечно.

Кормление телят было обязанностью Кэти. Через пару дней после рождения их отнимали от матерей и помещали в небольшие пластиковые ангары, которые ставились в ряд у коровника наподобие собачьих конур. Каждая из нас несла бутылочку с молочной смесью – телята не должны были забирать молоко у коров, чтобы те давали хорошие надои.

– Вы можете пойти к Сэди, – сказала Кэти, говоря о телке, на днях родившейся у меня на глазах. – А я возьму Гидеона.

Сэди успела превратиться в очень симпатичную телочку. Отмытая от крови, она напоминала мне черно-белую карту с огромными континентами, расстилающимися по ее худым ногам и выпуклой спине. Почуяв запах смеси, она повела шершавым носом.

– Привет, малышка, – сказала я, похлопав телку по очаровательной лобастой голове. – Проголодалась?

Но Сэди уже нащупала соску на бутылке и теперь настойчиво пыталась вырвать бутылку у меня из рук. Я наклонила бутылку, нахмурившись при виде цепи, которой телка была прикована к своей маленькой тюрьме. Я знала, что молочные коровы не противятся, когда их привязывают в стойлах, но это ведь совсем дитя! Что такого могла она натворить?

Когда Кэти повернулась ко мне спиной, я сняла цепь с крючка на ошейнике теленка. Как я и думала, Сэди даже не заметила. Она пыхтела и сопела, осушив бутылку до последней капли, а потом ткнулась головой в мою руку.

– Прости, – сказала я. – Больше ничего нет.

Кэти улыбнулась, взглянув на меня через плечо. Ее подопечный Гидеон – он был чуть постарше и не такой прожорливый – продолжал, причмокивая, сосать из бутылки. Именно в этот момент Сэди, устремившись на волю, перескочила через меня, сильно ударив задней ногой в живот.

– Элли! – прокричала Кэти. – Что ты наделала!

Я была не в состоянии ни ответить, ни вздохнуть, а лишь, схватившись за бок, каталась по земле перед маленьким ангаром.

Кэти помчалась за телкой, у которой как будто выросли пружины на копытах. Сэди сделала полкруга, а потом побежала по кривой обратно ко мне.

– Хватай ее за передние ноги! – завопила Кэти, и я метнулась к коленям Сэди, ловко сделав захват обеих ног.

Тяжело дыша, Кэти подтащила цепь к тому месту, где я удерживала теленка, и пристегнула цепь к ошейнику. Потом она села рядом со мной, пытаясь отдышаться.

– Прости! – выдохнула я. – Я не знала. – Я смотрела, как Сэди уходит в свой домик. – Чертовски хороший захват, однако! Может, мне начать играть за «Иглз».

– «Иглз»?

– Футбол.

– Что это такое? – Кэти уставилась на меня с непонимающим видом.

– Видишь ли, это игра. Показывают по телику. – Понятно было, что я напрасно стараюсь. – Похоже на бейсбол, – сказала я, наконец вспомнив, что видела ребят школьного возраста с мячами и в перчатках. – Но немного отличается. «Иглз» – профессиональная команда, а это значит, что игроки получают за игру много денег.

– Они получают деньги за игру?

При такой формулировке это звучало довольно глупо.

– Ну да.

– Тогда какая же у них работа?

– Это и есть их работа, – объяснила я.

Но теперь это показалось странным даже мне – по сравнению с повседневным существованием человека вроде Аарона Фишера, чья работа состоит в обеспечении пропитанием его семьи, какой смысл имеет перебрасывание мяча в зоне защиты? В этом смысле, какова значимость моей карьеры, если я зарабатываю на жизнь словами, а не руками?

– Не понимаю, – честно призналась Кэти.

И, находясь в тот момент на ферме Фишеров, я тоже не понимала.

Я в недоумении повернулась к Купу:

– Ты развелся из-за ссоры по поводу банка?

– Ну, может, не совсем. – В лунном свете сверкнули его зубы. – Может, это была капля, переполнившая чашу терпения.

Мы сидели наверху хитроумного приспособления, которое, как я видела однажды, Элам, Сэмюэл и Аарон тянули за упряжкой мулов и изо всех сил старались не порезать ноги. Из трех убийственных цевочных колес, закрепленных на основании, торчали страшные зубья-клыки. Все это представлялось мне орудием пытки, хотя Кэти сказала, что это всего лишь приспособление для ворошения скошенной травы – чтобы она лучше высохла перед упаковкой в кипы.