Простая история - [30]

До самой смерти старого хана про его третью жену было известно только, что ее зовут Саялат и что она родила мужу двоих сыновей. Все знали, что ханство наследует Тоирхон, сын старшей жены, ну, а если с ним что-то случится, то и у второй жены тоже имелось двое подходящих по возрасту сыновей.

Можно представить, как были потрясены посланники сопредельных стран и именитые граждане Останского ханства, когда на второй день после кончины старого хана им объявили, что Тоирхона внезапно поразила странная неизлечимая болезнь, смесь лихорадки с безумием, а сыновья средней жены отказались от престола. И что ханом становится молодой Шаурсияр, старший сын ханши Саялат.

Правильные выводы из этой ошеломляющей новости все сделали сразу, и Саялат в одно мгновенье из заурядной обитательницы гарема стала повелительницей, почти равной по авторитетности своему сыну. Зато многократно превосходящей его в хитроумности и умении плести интриги и устраивать заговоры. Она немедленно переселилась из гарема в те покои, которые занимал до того времени Тоирхон, отправленный на излечение в Шонкой, и набрала себе собственную охрану. Причем рассказывали, что беседовала госпожа ханша с каждым кандидатом наедине, и некоторых из них после этой беседы увели в расположенные под дворцом тюремные камеры. А еще через пару месяцев Саялат завела себе фаворита, и каждый, кто осмелился бросить на нее или него неодобрительный взгляд, через некоторое время на своей шкуре убедился в наблюдательности и злопамятности ханши.

Но очень скоро и фаворит узнал цену женскому коварству. На первой свадьбе хана Саялат познакомилась с Ахтархоном Тайяни, скандальным красавцем, любителем веселых пирушек, охоты и женщин, в основном состоятельных вдов, приобретших после смерти мужей долгожданную свободу. Он был на пятнадцать лет моложе ханши, и всего на пару старше её сына. Через несколько дней после этого знакомства фаворит ханши как-то незаметно стал бывшим, и очень скоро исчез в одной из глухих провинций, которыми так богато ханство. А его место в сердце и покоях Саялат прочно занял наглый красавчик Ахтархон.

— Подойди поближе, — ласково мурлыкнул из-за полупрозрачной занавески мягкий женский голос, и я немедленно исполнил этот приказ.

Именно приказ, и неважно, каким голосом он отдан, попытка его проигнорировать будет равнозначна подписанию себе и спутникам сурового приговора. Нет, в особой кровожадности Саялат пока не замечена, однако те наказания, что она придумывает, многие с удовольствием сменяли бы на практикуемые её покойным мужем плети.

Спрыгнув с лошади, и почтительно склонив голову, уверенно подхожу к повозке.

— У тебя есть оружие? — ласковый голос завораживал, дурманил, заставляя думать об его обладательнице, а не о сути вопроса.

— Конечно, госпожа, — склоняя голову еще ниже, подтвердил я, пытаясь понять, что за магию она использует.

Вроде бы про природные способности ханши до сих пор ничего не было известно, значит, это может быть какой-то амулет или специальные духи. В таком случае немного помогает взгляд со стороны, простой метод сопротивления колдовскому обаянию, которому уже давно научила меня Кларисса.

— Ты сказал об этом охраннику? — в ласковом голосе зазвучали слегка угрожающие нотки.

Пока еще почти незаметные, только чтобы заставить занервничать допрашиваемого. В данном случае — меня. Однако меня сейчас нет в этом подобострастно склоненном теле, я, свободный и гордый, стою чуть поодаль, с презрительной насмешкой наблюдая за этой унизительной для невиновного человека позой.

— Нет, госпожа.

— Почему? — чуть добавила она угрозы.

— Во-первых, он не спрашивал, — спокойно и резонно отвечает мое тело, поднимая на едва угадываемый за занавесью силуэт честные глаза, — а во-вторых, всем известно, что выехать в дальний путь без оружия может только круглый дурак.

— Значит, себя ты считаешь умным, — мгновенно поймала меня ханша, даже не догадываясь, что сказал я это не без умысла.

Это один из старых приемов, увести собеседника в сторону провокационным заявлением и запутать в словах и определениях. Именно в таком разговоре можно вроде случайно польстить собеседнику, и высказывая нелицеприятные вещи о самом себе на деле незаметно создать хорошую репутацию.

— Нет, госпожа, не считаю, — коротко поклонилось занавеске мое тело.

Я мысленно похлопал ему, глядя со стороны на полный достоинства поклон.

— Но ты же сейчас сказал, без оружия путешествуют только круглые дураки!

Кажется, ханша считает, что приперла меня к стене?

— Круглым дураком я себя тоже не считаю, госпожа, — уверенно кивнуло мое тело.

— А кто твои спутники? — не принимая игры, неожиданно резко сменила тему Саялат.

Жаль, вздохнул тот я, который стоял в стороночке.

— Муж сестры, бала и слуга, — коротко отвечаю, радуясь, что мы еще вчера вечером обговорили кем будем представляться при заселении в гостиницы и вероятным попутчикам.

И еще немного тому, что разговор идет на останском языке. В нем нет женского и мужского рода для слова ребенок, и мне не пришлось лишний раз кривить душой, называя Лайли сыном, а не дочерью.

— Бала девочка или мальчик? — обойти ханшу безликом словом ребенок мне все-таки не удалось.