Проспекты советской Москвы. История реконструкции главных улиц города. 1935–1990 - [125]
Дом Наркомзема часто сравнивают со стоящим неподалеку творением Ле Корбюзье, которое сооружалось одновременно, для сходных целей, в одном и том же стиле. Сравнение позволяет определить разницу в подходах к архитектуре двух ведущих зодчих своего времени – советского и французского. Если целью Ле Корбюзье было достижение неожиданности решений, всевозможных эффектов, то Щусев обращал внимание прежде всего на соответствие проектируемого здания его назначению как во внешнем облике, так и во внутренней планировке. Рассчитанные на эффект детали и элементы он применял там, где они не мешали удобству эксплуатации и не требовали слишком больших затрат на реализацию.
При этом здание Наркомзема создает не менее яркий и запоминающийся архитектурный образ, чем дом Наркомлегпрома. Примерно такая же картина наблюдается и в оценке интерьеров. Лица, которым довелось поработать в обоих зданиях, подчеркивают простоту и удобство ориентирования во внутренней планировке Нарокомзема в противовес излишней запутанности внутренних коммуникаций Наркомлегпрома.
Что же касается выбора Щусевым стиля конструктивизма, то на это, несомненно, повлияло окружение здания Наркомзема. Ближайших соседей – разномастные доходные дома начала XX века и уродливые мелкие домишки предшествующего столетия – принимать во внимание явно не следовало. Но в некотором отдалении уже поднималась башня перестраиваемого И. А. Фоминым в конструктивистском духе (с примесью «пролетарской классики») здания НКПС, а по другую сторону прокладывалась трасса Новокировского проспекта, застраиваемого вполне «авангардными» сооружениями. В этой ситуации избранный Щусевым стиль являлся наиболее обоснованным. Однако от работ признанных мастеров «авангарда» конструктивизм Щусева отличается элегантностью и теплотой. Чтобы понять это, стоит сравнить здание Наркомзема с его соседями-ровесниками. Среди них творение Щусева выделяется полным соответствием формы содержанию и назначению здания. Деловое, строгое, но вместе с тем лишенное ощущения холодности, оно прекрасно передавало характер важного советского ведомства, призванного служить своему народу, в то время как Госторг, расположенный в сотне метров к западу, холоден, жёсток и даже агрессивен. Здание вызывает ассоциации с американскими банками, основной целью которых является сдирание трех и более шкур со своих клиентов.
Долгострой Дома книги
А с востока к Наркомзему примыкает еще одно произведение явно конструктивистского характера, умиляющее какой-то детской беспомощностью нагромождения объемов на тонких ножках и оставляющее впечатление полной безалаберности. Это наиболее странное и загадочное сооружение на всем проспекте. В 1930-х годах здесь началась стройка грандиозного комплекса, называемого Домом книги. В отличие от более позднего Дома книги, выстроенного на проспекте Калинина и представляющего собой обычный книжный магазин, здесь предполагалось сосредоточить множество организаций и учреждений, в том числе многочисленные государственные издательства, книжную палату, музей книги, большой книжный магазин.
Умопомрачительный проект Дома книги был разработан коллективом под руководством опытнейшего Б. М. Великовского, вместе с которым трудились также молодые зодчие П. Антонов и А. Журавлев. Комплекс, составленный из нескольких взаимопересекающихся разновысотных пластин, своей южной стороной выходил в Орликов переулок, северной – на будущий Новокировский проспект, а главный, восточный фасад обращался на вновь формируемую площадь между проспектом и переулком.
Основным мотивом отделки фасадов служил контраст больших остекленных поверхностей и облицовки туфом приятного красновато-коричневого цвета (похожим отделывалось здание Центросоюза – Наркомлегпрома). В целом предполагаемый Дом книги был чрезвычайно эффектен сам по себе, однако в ряду протяженной спокойной застройки проспекта мог оказаться чужеродным элементом.
Строительство начали, как это обычно бывало в те годы, с наиболее простых и рациональных частей комплекса. В 1934 году вошел в эксплуатацию так называемый корпус «Ф» по Орликову переулку, представлявший собой обычную протяженную коробку с обильным остеклением. Быстрыми темпами шел монтаж конструкций со стороны проспекта. Работы по центральному высотному, наиболее сложному корпусу, естественно, отставали.
Но последующие события сначала замедлили, а затем и вовсе остановили ход строительства. Принятие Генерального плана реконструкции Москвы заставило пересмотреть проекты многих новых зданий. В их число попал и Дом книги, причудливая конфигурация которого не способствовала ни формированию фронта застройки проспекта, ни созданию архитектурной доминанты новой площади.
Проектирование здания перешло к руководителю только что организованной Архитектурно-проектировочной мастерской № 4 Моссовета И. А. Голосову. В эту же мастерскую попали и бывшие сотрудники Великовского – Журавлев и Антонов.
