Проснитесь, сэр! - [13]

– Но я не выношу прыщей, Дживс. Как мне предстать с прыщами на губе перед легионами барменов, гостиничным персоналом, хасидами, которых мы обязательно встретим в Поконо?

– Они едва заметны, сэр.

– Меня это не убеждает, Дживс. Действительно, я их выдавил, ничего не мог с собой поделать. Мы оба должны быть благодарны, что я не усугубил положение дел, не покончил с собой в ванной.

– Да, сэр.

Я не шутил, объявляя о предотвращении самоубийства. Знаете, когда речь идет о прыщах, я веду себя точно так же, как люди, сидящие в лодке и испытывающие желание броситься в воду, хорошо зная о неразумности своего побуждения. То же самое происходит со мной, когда выскакивают прыщи: знаю, что их нельзя выдавливать, и никак не могу удержаться. По отношению к прыщам я сродни Харту Крейну.[20]

Видите ли, это болезнь не кожная, а душевная, патологическая. Фактически у меня хорошая кожа, но время от времени, когда раза три – четыре в год появляется прыщик – как правило, совсем крошечный, – я смотрю в зеркало, вижу Человека-слона,[21] и начинаю себя убивать.

Дживс ничуть не растрогался. Наверно, прыщей у него давным-давно не было. Его кожа выше этого. Впрочем, я обдумал возможность перетянуть его на свою сторону, представив дело с психологической точки зрения.

– Это у меня наследственное, Дживс. Помню, я в детстве видел в ванной отца, старательно выдавливавшего какие-то прыщики, пристально глядя в зеркало. Он изуродовал лицо не на одну неделю – вместо прыщей багровые пятна и синяки. На меня это произвело глубокое впечатление, Дживс. Грехи отцов падают на сыновей. Стремление портить свое лицо у меня в крови, но, надеюсь, вы признаете, что я борюсь с наследственностью. Отсюда усы.

– Да, сэр.

– Поэтому, если сумеете примириться с безобразно волосатой губой, теперь понимая, что корни волос в детской психической травме, я буду чрезвычайно признателен. Обратите внимание – галстук надет перед йогой. На усах я настаиваю, но отказываюсь от другого условия. Это называется компромиссом, взаимной уступкой. Я здравомыслящий человек, Дживс.

– Очень хорошо, сэр. – Он демонстрировал прохладное отчуждение вместе со снисхождением. Понял, что нельзя выиграть каждый бой и что я действительно уступил насчет галстука. Поэтому я, стараясь не упасть духом из-за прыщей, занялся йогой, выпил кофе с бутербродами, заучивая счет матчей и боксерских поединков, которые завтра утром надо будет переучивать. В этом смысле любовь к спорту безжалостна.

Пока я изучал «Таймс», Дживс отнес в машину два больших чемодана и кофр, раздувшийся от коллекции разнообразной спортивной одежды. Вещей у меня немного – разумеется, никаких побрякушек, – но я горжусь спортивной одеждой. Это моя единственная настоящая драгоценность, или, скорее, рыцарские доспехи. В спортивном костюме я способен блеснуть и очаровать весь мир. Бумажник, ключи, авторучки, блокнот, мелочь, книжка в бумажной обложке – все, что требуется для выживания, кроме, пожалуй, воды, – укладывается в многочисленные карманы. Спортивный пиджак для меня то же самое, что универсальный пояс для Бэтмена, которым, помню, я восхищался мальчишкой в своем американском детстве, прежде чем мое американское самосознание несколько не затуманило слишком большое количество прочитанных английских романов.

Вот краткий перечень моих спортивных костюмов, не в порядке предпочтения, а как пришло на память:

1) Вещица от «Братьев Брукс» 50-х годов из ткани вроде мешковины цвета ржавчины, найденная на распродаже в Принстоне. Всегда вызывает благожелательные замечания, несмотря на несколько эксцентричный оттенок. Подкладка со временем разлезлась, поэтому я себя чувствовал героем гоголевской повести, стеснявшимся изношенной шинели, но портной-итальянец с Первой авеню в Нью-Йорке мастерски поправил дело.

2) Серый твидовый пиджак «Харрис», купленный у «Братьев Брукс» в 1993 году. Эмоционально прочный. В нем можно лазать по горам. Он наполняет меня уверенностью. Очень хорош осенью и зимой. Фактически без него я бы не обошелся.

3) Пиджак 1989 года из сирсакера[22] в серую полоску, с воротом, навсегда пожелтевшим от пота, как зубы у курильщика сигарет. Но мне нравится желтоватый воротник, придающий пиджаку характер. Я его приобрел в университетском магазине в Принстоне, только брюки в тон не мог себе позволить, хотя не огорчался, – полный костюм из сирсакера в серую полоску привлекал бы лишнее внимание. Предпочитаю носить этот пиджак с брюками цвета хаки.

4) Синий блейзер 1992 года от «Братьев Брукс». Если для кого-то спортивная одежда играет такую же роль, как внутренние органы, то синий блейзер – легкие, без которых не обойтись. Без полосатого пиджака из сирсакера, например, можно было б прожить, но попробуй проживи без блейзера! Хотя, как уже было сказано, фактически твидовый «Харрис» стоит выше по рангу.

5) Второсортный замшевый пиджак, купленный в дешевом церковном магазине на 86-й улице в Манхэттене в неизвестном году. В нескольких местах потерся, но в принципе целый, не выбросишь. Впрочем, сама мысль о нем угнетает, напоминая, что я им пренебрегаю. Надо сделать усилие и носить его регулярно.