Прошу, позволь тебя ненавидеть - [46]

Мама Йена практически расплакалась.

— Его дедушка сделает из этого трагедию, — умоляет она меня.

Если и существует что-то, что этой семье удается забрать у меня, это участие в том, что я всегда считала невозможными для себя.

— Ваш дедушка не может обидеться на то, что Йену плохо! — говорю ей, пытаясь спасти себя.

— Конечно же, может! Он может все! — говорит она удивленная тем, что такая простая вещь может быть мне непонятна.

Очевидно, что герцогу Ревингтону просто необходимо, чтобы кто-то открыл ему глаза, и что-то мне подсказывает, что этим кем-то должна стать я.

— Хорошо, синьора Сент Джон, — говорю ей смирившись. — Сделаем как вы хотите. Я пойду.

И почему чуть что, - сразу я?

Через время кто-то похожий на Йена, только серо-зеленый, появляется в дверях ванной. Ему настолько плохо, что его даже не смущает, что он практически голый перед своей мамой. Качаясь, он потащился к кровати и упал на нее.

— Йен, какого черта с тобой произошло? — взволнованно спрашивает его мама.

— Не спрашивай о том, чего не хочешь знать, — бормочет он, пряча голову в простыни. — Я умираю, — добавляет страдающе.

— Конечно, может хоть так будет проще от тебя избавиться, — я подхожу к кровати и отодвигаю простынь, чтобы убедиться в ситуации. На бледном лице его глаза кажутся невероятно голубыми.

Его мама посмотрела на нас в замешательстве.

— Дженнифер, тебе необходимо подготовиться. Если через несколько минут мы не появимся внизу, наступит конец света.

Я поднимаюсь и направляюсь к шкафу, выбираю пару джинс и коричневый пиджак.

— У меня нет с собой сапог, — говорю маме Йена.

— Я тебе их одолжу, — сразу же предлагает она. — Скажи мне свой размер, и я пойду их возьму.

И так, после того как она выяснила что у меня тридцать восьмой, она быстро вышла из комнаты оставив меня наедине с умирающим.

Перед тем, как войти в ванну, чтобы переодеться, смотрю со всей возможной ненавистью на виновника этого кавардака.

— Для ясности: даже если это будет последним, что я сделаю, ты мне за это заплатишь. И дорого. Для тебя же лучше, что ты богат.

С этими словами я захожу в ванную, громко захлопнув дверь.

ГЛАВА 16

Герцог Ревингтон величественно сидит на своей черной лошади. Она прекрасна, больше нечего добавить, ее вид внушает почти такой же страх, как и ее хозяин. Очевидно, что они нашли друг друга.

Он смотрел на меня с щепоткой волнения вперемешку с существенным неодобрением, пока я пыталась забраться на лошадь, которую мне любезно доверили: это кобыла, которую зовут Луна и я надеюсь, что она окажется полной противоположностью планеты, которую она напоминает. У нее очень милая морда, но кто знает.

Сесть в седло оказалось сложнее, чем я думала: последний раз, когда я ездила верхом, мне было около десяти лет. Надеюсь, что это будет похоже на езду на велосипеде: однажды научившись – не забудешь никогда. И все же не могу сказать, что я уже научилась.

— Давайте, мисс Перси, мы все ожидаем вас, — угрожающе говорит мне герцог так, чтобы я почувствовала себе в своей тарелке. На самом деле, на меня смотрели абсолютно все, я даже заметила, что с щепоткой злости, будь проклят Йен в сотый раз. Если через некоторое время он не умрет от похмелья, то об том позабочусь я, когда вернусь с этого абсурдного мероприятия.

С пятнадцатой попытки у меня получается забраться в седло, и я бросила взгляд на герцога, который явно не доволен из-за того, что я участвую в этом мероприятии.

— Вижу, что вы превосходная наездница, — подшутил он надо мной, сопровождая это общим смешком.

Ну, хорошо, потерпи немного, и мы посмотрим, кто будет смеяться последним.

— Да, это занятие не входит в число моих любимых хобби, — говорю, натягивая вожжи. Кажется, Луна поняла, что имеет дело с новичком и не жаловалась. Женская солидарность.

— Не отставайте от меня, — говорит мне дедушка Йена. — В связи с отсутствием этого бездельника, моего внука, ответственность за вас несу я.

— А я то, заблуждаясь, считала себя ответственной саму за себя, — говорю ему серьезно. — Думала, что нахожусь в двадцать первом веке, а оказалось что в восемнадцатом.

Моя реплика сопровождалась самой искренней улыбкой, на какую любой мог бы попасться. Но только не дедушка Йена. Возможно, никто и никогда в его жизни не осмеливался прибегать к иронии в его присутствие. Очень жаль.

— Меня продолжает ошеломлять выбор моего внука, — признается он мне, когда мы начинаем движение. Мы вдвоем едем во главе процессии, остальные следуют за нами на небольшом расстоянии. — Вы не соответствуете вкусу Йена.

— То есть? — спрашиваю его, пытаясь догадаться о смысле его утверждения.

— Обычно мой внук окружает себя людьми, которые его почитают и никогда ему не противоречат.

«Он даже не знает насколько он прав», — думаю про себя...

— А вы не кажетесь мне человеком, способным оказывать большие почести, — добавляет герцог, глядя на меня, дабы увидеть эффект, произведенный его словами.

— В нашей семье мы почитаем только Ганди¹³, — говорю ему ни капли не задетая.

Герцог громко рассмеялся.

— Вы не кажетесь мне противником насилия, — уточняет немного времени спустя.

— Да, но..., это мое личное упущение. Моя семья действительно такова, только я кровожадна. И вы же должны понимать, что для вегетарианской семьи... это действительно проблема.