Прошлогодний снег - [32]
Со скамейки встал долговязый технолог и, укоризненно покачав головой, постучал пальцем по циферблату часов.
— До свиданья, — сказала Нина, и она пошла со своим технологом.
— Нина, — вдруг сказал Владимир Николаевич, — так вы не забыли, что через пять дней у нас свадьба? — и, повернувшись, пошел в другую сторону.
Челюсть у технолога отвисла, он ошеломленно смотрел вслед Владимиру Николаевичу. Наверное, это было смешно, потому что Нина засмеялась.
«Технологи! — зло думал Владимир Николаевич. — Ну что она нашла в этих технологах? Подумаешь, технологи…».
— Ну что, устал? — спросила тетка в тулупе. — Ишь ты, как шагаешь. Садись, она вроде ничего. В крайности, я сойду.
— Ну что вы, не беспокойтесь, — сказал Владимир Николаевич, — я уж как-то приноровился. Далеко еще?
— Не, не очень, верст двенадцать. А то садись. Ей-Богу, садись, совестно чего-то… И кобылка вроде трёхает, авось не упадет. А? Садись, солдатик…
— Ничего! Почту каждый день возите?
— Ну что ты, каждый… В неделю два раза. Бабы-то ждут. Письма, посылки, похоронки… Голодно ведь… Да и без мужиков невозможно…
…Владимир Николаевич не выдержал. На второй день он пошел в отдел кадров, взял адрес Нины и написал ей письмо: «Нина, Нина, Нина… Позвоните мне. Вы мне очень, очень нужны…». Через два дня она позвонила.
— Вы мне писали, не отпирайтесь, — сказала она.
— Я не отпираюсь, — задрожав, сказал Владимир Николаевич.
Двадцатого июня они расписались.
Двадцать четвертого июня Владимир Николаевич пришел в военкомат.
— Рота, смирно!
— Товарищи красноармейцы! Наша часть особого назначения будет защищать Москву до последней капли крови. Сейчас наши войска защищают подступы к столице нашей Родины. Наша задача — в случае прорыва немцев к Москве — сделать каждый дом крепостью.
Взводу Владимира Николаевича достался дом на Первой Мещанской улице. Он очень удобно выходил на три стороны и контролировал Сретенку, Колхозную площадь и Грохольский переулок.
— Неужели до того дойдет? — шепнул Владимиру Николаевичу Володька Лебешев. — Фрицы в Москве, с ума сойти…
— Мы уверены, что Красная Армия остановит врага у ворот Москвы, но войска НКВД должны быть готовы к любой неожиданности. По казармам!
…Впереди показалась деревня.
— Это наша? — с надеждой спросил Владимир Николаевич.
— Нет, это еще Гороховка, — сказала тетка в тулупе, — нам еще кандехать дай Бог! Садись, говорю, в телегу…
Из домов высыпали женщины, торопливо завязывая на головах платки. Они стояли у крылец и заборов и напряженно вглядывались во Владимира Николаевича: чей идет? Они молча смотрели из-под руки и не отводили взгляда, когда Владимир Николаевич неуверенно и тихо говорил: «Здравствуйте…»
Они были все разные, эти женщины, — молодые и старые, городские и деревенские, в серых платках и белых пуховых шапочках, в валенках и в легких летних туфельках, в телогрейках и осенних пальто, накинутых на плечи. Некоторые прижимали к себе притихших детей. И все они молча смотрели в спину Владимира Николаевича, угловато шагавшего вслед телеге в своей длинной нескладной шинели и кирзовых сапогах.
— Здравствуйте, — тихо говорил он, — здравствуйте…
— …Здравствуйте, товарищи, — сказал капитан Шулеко, входя в казарму. — Вот тут у нас новенькие: прошу любить и жаловать. Кто обидит — голову снесу! Они пока в гражданском будут.
Новенькие были немолодые и озорные.
С ними занимался сам капитан Шулеко. Он гонял их по плацу, обучал строевой и ласково ругал матом. Новенькие не обижались. Жили они отдельно и, когда к ним подходили солдаты, замолкали.
— Ну как, трудно вам, братцы? — спрашивал Володька Лебешев.
— Ничего, жить можно, — говорили новенькие.
…Ночью была боевая тревога. Дивизию погрузили в теплушки и повезли на Кавказ. Остановок не было. Другие поезда послушно уступали дорогу.
«Утомленное солнце нежно с морем прощалось», — пел Володька Лебешев. Он никогда не был на море и мечтал искупаться.
«Знаешь, — говорил он Владимиру Николаевичу, — всю жизнь мечтал поехать на Черное море. Я уж и денег накопил — у меня в августе должен был отпуск быть — ан нет! Гитлер помешал, гадюка! Ну, думаю, после войны съезжу. Гляди, как повезло, война еще не кончилась, а я уже на море. А ты говоришь… Я еще в Париж съезжу, посмотрю, как французский пролетариат живет…».
Поезд остановился в степи. Солдат построили и зачитали приказ: «За измену Родине и пособничество врагу жители области будут переселены в другие районы страны… Операция должна быть проведена за два часа… Руководство возлагается на уполномоченных офицеров».
Из вагона вышли новенькие. Они и впрямь были, как новенькие. Подполковники, майоры, капитаны.
— Видал, — восхищенно сказал Володька Лебешев. — Вот это конспирация. Прямо, как в кино.
Рота Владимира Николаевича подошла к темной деревушке, прилепившейся к подножию горы. Подполковник из «новеньких» дал последние указания: солдаты входят в дом, читают приказ и предлагают жителям в течение двух часов собрать все наиболее ценные вещи, которые можно взять с собой. Через два часа все жители должны быть погружены в вагоны, которые отвезут их к месту назначения.
Сборник анекдотов и сатирических рассказов из поздне-советского времени. Автор — один из писателей-сатириков, работавших в «Клубе 12 стульев» под псевдонимом «Евг. Сазонов».
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.