Прошлое Тавриды - [16]

. При имп. Феодосии (379-395) были возобновлены укрепления Херсонеса, о чем имеется современное свидетельство в одной надписи. Феодосий и его сын и соправитель Аркадий названы в ней – «наши владыки, вечные Августы, непобедимые». В этом деле «много потрудился» Флавий Вит, трибун имперской армии[3]. Аналогичные свидетельства имеются от V века. Так, в 460 году сюда был сослан александрийский патриарх Тимофей Элур, который через 17 лет был возвращен на свою кафедру.[4] А в 488 году, повелением имп. Зенона, возобновлены были стены города и обновлена общая башня, о чем сохранила свидетельство современная надпись. Текст надписи называется в конце в виде хронологической даты, пребывание в ту пору в Херсонесе комита Диогена в звании заведующего таможней[5]. Очевидно, что это лицо и было представитель центральной власти на этой окраине.

Что касается Боспора, то в течение V века он стал, по-видимому, вне зависимости от империи. Но за своими стенами он хранил старое население, сохранившее свой греческий язык, свою церковную связь с Византией, свои обычаи и традиции своего давнего прошлого. С полной определенностью сказал нам об этом один памятник, открытый в 1890 году, а именно: христианская погребальная пещера с точной датой на одной из стен – 788 год боспорской эры, т.е. 491 год нашего летоисчисления. Пещера, или катакомба, как принято называть этот тип погребальных сооружений, устроена совершенно так, как делали это в I веке нашей эры, в вероятно и раньше. Погребенная в ней чета носит сарматские имена: Саваг и Фаиспарта, т. е. Мы имеем перед собою несомненных туземцев, потомков исконного населения Боспора. На стенах, изукрашенных крестами типичной для V века формы, расписаны красной краской надписи, причем буквы имеют начертания, образцы которых можно найти на надписях III и IV  веков, несомненно языческих. Кроме молитвы Трисвятое, заканчивающееся поминанием погребенной в пещере четы, на стенах надписаны: краткая сложенная в обычном метре молитва, не сохранившаяся в нашем литургическом предании, текст 90-го псалма целиком и несколько отдельных стихов из псалмов, употребляющихся как прокимны в разных службах[6]. В 1895 году найдена была другая катакомба без даты, но, очевидно, того же времени, на стенах которой также написан полностью 90-й псалом, входящий и ныне в чин погребения усопших.[7]

Кочевавшие в непосредственном соседстве с Боспором Гунны держали, по-видимому, город в своей зависимости в течение V века. Но в начале VI столетия дело изменилось, и восстановлено было подчинение Боспора империи. Прямое свидетельство об этом сохранил историк Прокопий, по словам которого «автономные раньше Боспориты» признали над собой власть императора Юстина (518-527). Быть может, это событие стояло в связи с теми сношениями, которые имп. Юстин вел из Боспора с гуннским племенем оногуров, желая привлечь из его среды вспомогательные отряды для грозившей в ту пору империи войны с Персами[8]. Около того же времени вновь существовала на Боспоре царская власть, прекратившаяся с последним Рескупоридом, современником имп. Константина Великого. Факт этот открыла нам одна эпиграфическая находка. Сделанная в 1888 году[9]. Хронологическая дата сохранилась на камне не вполне, но с большой вероятностью можно предполагать, что следует разуметь 521 год нашей эры. Надпись свидетельствует о сооружении башни, и в начале ее текста стоит имя царя: «Тиберий Юлий Диуптун, друг Кесаря, друг Римлян, благочестивый». Этот последний эпитет имеет, очевидно, уже новый смысл и относится к христианскому исповеданию царя, что подтверждает также изображение креста в начале текста. Вслед за именем царя названы «эпарх Исгудий» и «комит Опадин». Звания этих лиц относятся к византийской чиновной иерархии, а варварские имена их не являются, по условиям того времени, ни в малой степени препятствием к тому, чтобы признавать в них имперских чиновников, несших службу на этой отдаленной окраине. Термин «комит» применялся в ту пору к тому званию, которое позднее называлось "коммеркиарий», т.е. чиновник, заведовавший сбором пошлин с привоза и вывоза. Очевидно, Боспор сохранял свое значение большого рынка для торгового обмена между варварскими племенами, занимавшими степи, и культурным югом. Близкий к тем временам историк Иордан сообщает, что отсюда шли в столицу дорогие меха, которые доставляли на Боспор соседние оногуры[10]. Эта статья экспорта существовала с давних пор и удерживалась затем в течение долгих веков, независимо от смены кочевых племен в соседстве с побережьем. Еще интереснее другое сообщение того же Иордана, относящееся к Херсонесу, а именно, что туда доставляли свои товары азиатские купцы. Существовавшие в течение веков караванные пути для товаров из глубины Азии к устью Танаида, на Боспор и в Херсонес, уцелели, несмотря на гуннское нашествие и перемену степного населения. Империя извлекла из этого свои выгоды, и ее комитет находился тогда не только в Херсонесе, но и на Боспоре.

Новый расцвет внешнего могущества империи при Юстиниане Великом (527 – 565) отразился и на жизни этих окраинных имперских владений. В первый год правления Юстиниана в столицу империи прибыл князь гуннской орды, кочевавший поблизости от Боспора, по имени Грод (или Горда), с целью принять христианство. Император был сам его восприемником и после крещения, богато одарив своего духовного сына. Отослал его назад в Тавриду, предоставив ему блюсти интересы империи на Боспоре. Как ревностный прозелит, Грод стал перечеканивать сделанные из драгоценных металлов идолы нэпа  монету, чем вызывал неудовольствие среди своих соплеменников. Они восстали против него под предводительством его брата Мугеля и убили его. Когда весть о том дошла до императора, он послал военную силу на Боспор: Мугель был изгнан с Боспора, в городе, был помещен императорский гарнизон и установлена непосредственная власть императора