Прошито насквозь. Торонто. 1930 - [8]

Она и еще несколько женщин стояли у дверей пекарни, ожидая, когда выйдет хозяин. Ева не смотрела по сторонам, а потому не знала, что двое из тех, кто стоял рядом с ней, прекрасно ее знали — дополнительный заработок искали почти все прачки, работавшие в отеле. Поэтому, когда справа от нее раздался резкий и недовольный голос, она даже вздрогнула.

— Слушай, Ева, зачем ты здесь стоишь? У тебя нет детей, как у нас, и ты не замужем. Одной прожить гораздо проще.

— Мне тоже нужна работа, — тихо ответила она, уже понимая, к чему ведут эти разговоры.

— Нам она нужна больше, — рассмеялась женщина, имени которой Ева не запомнила.

Обычно эта женщина работала через три доски от Евы, а потому они почти не общались.

— У тебя нет больных детей, и ты не голодаешь. Ты ведь работаешь только для себя, не правда ли?

Судить этих людей было бы грешно — они действительно успели обзавестись семьями еще до упадка. У них были малыши, и теперь Ева знала не понаслышке, как бывает страшно, когда болеет ребенок. Если бы хозяин пекарни выбрал именно ее, то это было бы несправедливо, ведь ей не нужно думать о том, чем кормить семью и где достать денег на лекарства. С другой стороны, у нее было больше шансов получить работу — она была молода, крепка здоровьем и молчалива. Стоило ли наживать неприятности? Пять долларов не стоят того, чтобы ежедневно получать замечания и терпеть козни от обиженных женщин, с которыми ей предстояло работать, по меньшей мере, еще несколько месяцев. Ева благоразумно извинилась и ушла.

К этому времени почти все места временной работы были заняты — она осталась ни с чем и вернулась домой, не зная о том, что Адам и его дети приходили к ней, желая пригласить на прогулку. Она переоделась и вновь вышла из дома, чтобы отправиться в отель. Неделю назад, когда изменения в графике работы были еще в новинку, работодатель сказал, что для девушек, у которых появились свободные дни, есть другая работа. Подозревая, что это предложение связано с чем-то незаконным, Ева решила проигнорировать объявление, но сейчас у нее просто не осталось выбора. Случай у пекарни не был первым или единственным, и она подозревала, что такое будет продолжаться и дальше. Платить за комнату, покупать еду и оплачивать электричество со скудным заработком будет невозможно. Что она станет делать тогда? Ева решила попытать счастья — вдруг та работа, что предлагалась в отеле, на самом деле была не такой уж и страшной?

В холле ее сразу же остановили, и она сказала, что работает прачкой. Тогда охранник спросил, почему она не воспользовалась служебным входом, на что ей пришлось ответить, что сегодня не ее смена. Он сразу все понял и отвел ее в кабинет хозяина отеля.

Мистер Коул, к счастью, был свободен — он отпустил последнего посетителя всего три минуты назад. Это был рослый светловолосый мужчина с густым низким голосом и темно-серыми глазами. К появлению Евы он отнесся весьма благосклонно и даже улыбнулся ей.

— Насколько я понимаю, вы не замужем? — спросил он, указывая ей на место напротив.

— Да, я не замужем, — согласилась она.

— И у вас нет детей?

— Нет.

— В таком случае вы нам подходите, — еще раз улыбнулся он.

Его цепкий взгляд должен был показаться подозрительным, но Ева слишком сильно отчаялась, и все ее мысли занимала только работа. Оказаться на улице значило бы умереть — по крайней мере, сейчас.

— Вы готовы приходить сюда в те дни, когда не заняты в прачечной? — спросил между тем мистер Коул. — Нам нужны горничные.

Горничные — это очень хорошо. Таким работницам платили гораздо лучше — почти в два раза больше, чем прачкам. Хотя, вполне возможно, это было связано с тем, что горничным приходилось сталкиваться с клиентами, которые часто бывали не совсем честными и порядочными людьми. К тому же, когда Ева впервые пришла сюда в поисках работы, никакие горничные были не нужны — их вполне хватало.

— Вы сохраните место в прачечной, так что бояться вам нечего. Попробуете поработать для начала, а потом, если станете хорошо справляться, мы переведем вас на более ответственную должность.

Попробовать можно всегда — тем более, если есть шанс отступиться и вернуться в прежнее положение. Ева согласилась работать на таких условиях. Она очень спешила, и была немного расстроена утренним случаем возле пекарни, а потому не спросила, что за ответственная работа будет предложена ей в случае первого успеха.

Обратно Мэтью вернулся уже на руках своего отца — набегавшись и напрыгавшись по дороге, он слишком сильно устал. Дебби вытащила из кармана припрятанный и завернутый в газету бутерброд с маргарином, и отдала его младшему брату. Они отвыкли ходить по улице, они забыли о том, что значит городской шум и постоянная толкотня, а потому прогулка измотала их обоих. И все-таки они были счастливы — Адам смотрел на их раскрасневшиеся счастливые лица и ощущал всепоглощающую радость от того, что его дети, наконец, получили хоть какое-то вознаграждение за свое терпение. Они никогда не просили у него сладостей или фруктов, и всегда радовались даже самой скромной еде. Они потеряли маму, но никогда не винили его в том, что остались полусиротами. Иногда он просыпался по ночам и думал о том, что должен хоть как-то поблагодарить их за это. Тогда ему становилось особенно горько от осознания, что он не может ничего им купить или хоть чем-то их порадовать.