Прошедшие лабиринт - [9]

— Ну Вень… — заныл Генка. — Какая разница, эта даже больше… И еще там песок красивый, для аквариума.

— Больше у слона! — отрезал противный Веник, а пацаны, непонятно почему, захохотали еще громче. — Ты, Гендос, недоделанный какой-то. Ну ладно, с тебя за банку двадцать копеек скину.

Ура! Зажав в кулаке честно заработанный рубль, Генка понесся к кинотеатру «Ударник». Правда, на вечерний сеанс билеты дороже. Но если успеть взять билет в первые ряды, то останется еще прорва денег! Голова пухла от раздумий, как их потратить — планов было на добрую трешку.

Нужно было еще пристроить куда-то кривую посудину не тащиться же с ней в кино! Домой нести было нельзя — мать враз догадается, что штуковина из института скрадена, и тогда ого-го! Выбрасывать — тоже не с руки. Недолго думая, Генка сообразил спрятать ее в бабкином сарае, куда и забежал перед кино.

Когда на следующий день Генка собрался изъять посудину в свою пользу назад, его ожидал крупный удар: бабка как раз накануне решила рассадить разросшийся у нее в трехлитровой бутыли чайный гриб, и Генкина банка подвернулась ей под руку. Подслеповатая бабуля не заметила ничего подозрительного в странной форме посуды, и банка с грибом красовалась у нее на подоконнике, заботливо покрытая марлечкой…

Часть 2 Люди и крысы

1

Утром во вторник у Антона гудело в голове от бессонной ночи, и соображал он туго, но в лабораторию идти все равно пришлось. Чего только не проносилось за ночь в его голове: и предположения, как лучше выяснить состав утаенного им кристаллика брейнорина (может быть, как-то выспросить у Сергея, но как?), и сверкающие перспективы, ожидающие изобретателя мозгового стимулятора (тут замешалась каким-то боком кремлевская больница), и опасения, что Сергей опубликуется раньше, и угрызения совести, и мысли о том, что если у него все получится, то он обязательно укажет Сергея соавтором…

Да и вообще: ну разве этот чудик сумеет как следует вывести открытие в люди? Так и будет тискать статейки в реферативные журналы, пока капиталисты, с их-то экспериментальной базой, не обскачут! Хорошо хоть, Сергей понятия не имеет, как надо ставить эксперименты на животных — кажется, поверил, что препарат не действует. Значит, есть запас времени…

Одним словом, в голове у него все смешалось. Он даже не отпустил обычный комплимент директорской секретарше Лилечке, щеголявшей сегодня в новом брючном костюмчике с широченными клешами. Обычно Антон старался поддерживать с ней игривые отношения — для пользы дела, конечно. А сегодня надулся, как мышь на крупу, и Лилечка обиделась.

— Антон Валерьевич, — сухо сказала она, — вас Авенир Саввич уже спрашивал.

— Да? А по какому вопросу, не говорил?

— Кажется, по симпозиуму. Абдурахманов заболел, а у него доклад. Хочет вам передать.

Антон так и обмер. Симпозиум! Симпозиум в филиале у моря, в мае — мечта всех сотрудников! И надо же, чтобы шеф выбрал на замену именно его! Там же нет ни лаборатории, ни вивария… То есть в филиале-то все есть, и биостанция есть, и подшефный рыбсовхоз, даже дельфинарий есть, но ведь не придешь туда просто так с исследованиями неизвестного кристаллика? А отказаться никак нельзя, шеф памятлив…

Лилечка щелкнула кнопкой селектора, и из кабинета шефа донесся зычный голос:

— Антон Валерьич! Проходите, проходите!

Шеф, как всегда, был громогласен и полон идей, планов и замыслов.

— Везунчик вы у нас, Антон Валерьевич! Ульфат Ринатович с аппендицитом в больницу попал. А доклад в плане стоит! Мне так представляется — лучше вас кандидата на замену не найти.

— Но я… это, Авенир Саввич, как бы не совсем моя специфика, я ведь сейчас с грызунами работаю…

— А диплом вы по какой теме защищали? Разве не по накоплению токсинов в тканях гидробионтов?

— Да, но…

— Никаких «но». Тема симпозиума: «Многолетняя динамика таксономического разнообразия флористико-фаунистических комплексов бассейна Черного моря, оценки и прогноз состояния его пелагических и донных экосистем». — Он похлопал начальственной дланью по кожаному переплету трудов института. — Главный акцент будет на соответствующие процессы высокопродуктивных шельфовых зон северо-западной части моря, включая приустьевые и дельтовые участки реки Дунай, Днепро-Бугского и Днестровского лиманов, а также другие прибрежные открытые и закрытые акватории, испытывающие повышенную антропогенную нагрузку.

Антон истово кивал, глядя шефу в глаза. Возражать сейчас бесполезно: он недавно проштудировал модного самиздатовского Карнеги из-под пятой копирки и многое намотал на ус.

Шеф гудел:

— У вас есть наработки по методике определения влияния бактериального загрязнения донных отложений на морские организмы?

— Да, я готовил статистику по водорослям, губкам, моллюскам, но с тех пор…

— Вот и отлично! Никаких «но»! Поедете и доложите. Забирайте тезисы и идите готовьтесь. На вчера! — и он затрясся от смеха. — Открытие — в понедельник, возьмете Абдурахмановский билет. Да, вы там, помнится, подавали заявку на новый термостат? В третьем квартале должны получить.

Антон бледно улыбнулся, взял тезисы и откланялся. Термостат — это серьезно. Придется ехать…