Прощённые долги - [23]

Дарья отдалась ему на второй день знакомства, а потом пристала с ножом к горлу, требуя номер его телефона. Разумеется, Игорь отказался, сославшись на то, что редко бывает дома и не хочет никаких сплетен. Из-за Дарьи у него уже не оставалось пороха на других женщин, и Уссер разрешил сосредоточиться только на этом задании.

Воронин взял в руки переданную Мамедовым «машинку» и надел наушники. Во всей квартире было тихо, только охала и всхлипывала во сне Дашкина бабка, да похрапывал сосед за стеной. Что касается Всеволода, то Игорь не мог определить, дома он или нет. За этой. Ближней стенкой, царило безмолвие, и Игорь решил пока прослушивание прекратить.

Он огляделся ещё раз и увидел разбросанные по полу вещи, в том числе и Дашкин плащ изумрудного цвета, в котором она пришла из «Бродячей собаки». Тут же валялись её вываренные добела джинсы, чёрный бадлон, туфли-лодочки. Чуть поодаль Игорь заметил самые интимные предметы туалета – полупрозрачную короткую сорочку и кружевной микроскопический бюстгальтер.

Игорь вообще-то не любил разбрасывать шмотки по ковру, но вчера вынужден был подчиниться прихотям подруги. Ей не терпелось прыгнуть в постель, и потому пришлось тоже торопиться. Теперь на всё это было противно смотреть – джинсы свисали со спинки резного стула, кроссовки «Найке» белели под роялем, а кожаная клубная куртка раскинула рукава прямо на клавиатуре.

Воронин хотел встать и навести порядок, потому что от природы был основательным и аккуратным. Но в это время Дарья, не открывая глаз, схватила его за плечо.

– Не уходи, рано… – сонно сказала она и зевнула.

Игорь обернулся к ней и подумал, что Дарья, наверное, похожа на индианку. В её иссиня-чёрные волосы так и хотелось воткнуть разноцветные перья. После секса она вырубалась до степени полного беспамятства, и до следующего сношения лежала неподвижно, как труп. Только страх перед тем, что Игорь уйдёт, заставил её сейчас пошевелиться.

Точно так же чуть больше двух недель назад валялись на этом ковре белая блузка и чёрная длинная юбка – одежда, в которой Дарья была в кафе. Игорь подошёл к ней, присел за столик и представился поклонником её таланта. Перед этим ему пришлось сходить в парикмахерскую, посетить солярий, да ещё и прочитать несколько статей на музыкальные темы – чтобы при необходимости поддержать разговор.

Тогда он даже жалел, что послали его именно к этой высокомерной мымре, которая разговаривала со всеми через губу, даже ни разу не улыбнулась, не пошутила. Были там и другие девчонки – в кожаных мини-юбках, в ажурных колготках и широких «косухах». Вот с ними Игорь с удовольствием пообщался бы, но не имел приказа. Попадались там и ярко выраженные хиппи – с фенечками, в потёртых джинсах с бахромой внизу, в хайратниках, поддерживающих длинные, давно не мытые волосы, с непременными ксивниками на груди.

Мрачный Воронин, рассматривая Дарью от дверей, не мог представить, как можно полезть к ней даже с поцелуем. А вот теперь она лежит перед ним, в чём мать родила, и не желает прикрыться даже простынёй. Наоборот, нагота её кажется даже торжествующей, демонстративной; а серебряная цепочка с крестиком выглядит неуместно, даже кощунственно.

Воронину поочерёдно хотелось то придушить эту сучку, то переломать ей все кости, то оттрахать её так, чтобы она запросила пощады. Впрочем, наученный горьким опытом, он понимал, что просить пощады придётся ему самому. Её нужно поставить на хор, сыграть в бутылку – тогда, может быть, на какое-то время желание исчезнет.

Но сейчас, судя по всему, ему опять нужно пользовать это горячее, сухое, похожее на смуглую змею существо с почти незаметными, острыми и твёрдыми грудями. Она будет извиваться, громко стонать от наслаждения, грозя таким образом обнаружить непрошенного гостя в квартире милицейского начальника. Тогда придётся зажимать ей рот и хлестать по щекам, но это вряд ли поможет. К страданиям Дарья была мало чувствительна и в нормальном состоянии, а сейчас от побоев профессионала-рэкетира словит только лишний кайф.

В полной тишине Игорь услышал, как заворочался ключ в замке, а потом скрипнула входная дверь. По коридору, переговариваясь шёпотом, прошли два человека. Оглянувшись на сладко потягивающуюся Дарью, он поспешно натянул наушники. Стены будто бы разом пропали. И приглушённые голоса сделались узнаваемыми.

В прошлом году, выручая коллегу-вымогателя, Воронин пытался войти в контакт с Андреем Озирским и о чём-то с ним договориться. Правда, тогда Андрей заявил, что от такой мрази он не примет никаких сведений и дружку его не поможет. С тех пор голос Озирского звучал у Воронина в ушах, вызывая глухое бешенство. Хрипловатый баритон Всеволода Грачёва Игорю доводилось слышать гораздо чаще, особенно когда он стал ночевать у Дарьи. Сейчас вошедшие обсуждали преимущества последней модели «Феррари», и это огорчило Игоря. А вдруг они вообще о деле говорить не станут? Тогда Уссер, а особенно Мамедов, всыпят ему под первое число…

– Ты чего с утра в наушниках? – Дарья села на постели, обняла Воронина и стала укладывать его обратно. При этом она поймала губами мочку его уха и стала теребить её языком, едва не своротив с головы дужку. – Да сними ты их. Потом побалдеешь!