Прощения не ждут - [34]

Он усмехнулся, жестко и вместе с тем — уязвлено.

— Больше ты ничего не хочешь?

— Для начала немедленно отпусти его. Ты уже нарушил все законы и кодексы штата. Не делай еще хуже.

— Ты говоришь, как шериф. Я готов на все, чтобы вернуть Эвиан.

Она была Иверс еще и потому, что после вспышки гнева мгновенно овладела собой и хладнокровно предложила ему сделку.

— Я могу уговорить Арни признаться, где их искать. Если ты согласишься, чтобы мы поженились.

— Сначала уговори, а потом я подумаю.

— Я тебе не верю.

Джозеф поднял руки вперед ладонями.

— Даю слово.

Надин смотрела на него, словно не узнавая. Он не мог так быстро сдаться. Во всем этом, без сомнения, скрывался какой-то подвох. Она не была бы его дочерью, если б не пожелала получить гарантии.

— Я тебе не верю, — твердо повторила она. — Ты готов отказаться от земли? Что ты скажешь Фостеру?

Иверс криво улыбнулся.

— Что моя дочь без памяти влюбилась в ковбоя, и мое отцовское сердце дрогнуло. Что касается земли: тысяча акров туда, тысяча акров сюда — не имеет значения. Больше богатства — больше хлопот, как его сохранить. А если тебе нужны гарантии, изволь: предоставлю. Пусть этот парень переночует в твоей комнате и лишит тебя девственности. После этого ты сможешь выйти замуж только за него.

Надин залилась краской, а Иверс захохотал, и ей почудилось, будто она слышит смех самого дьявола.

В следующий миг он так сильно схватил ее за запястье, что Надин показалось, что он переломает ей кости.

— Ты всего лишь женщина, вот и делай свое женское дело: ступай в сарай, куда я велел его бросить, и сделай так, чтобы он забыл о своем приятеле и мечтал заполучить только то, что у тебя под юбкой!

Когда он отпустил ее, Надин помчалась в сарай. Едва девушка увидела пятна крови на одежде Арни, ее боевой дух испарился, силы истощились, а ненависть выдохлась. Ее любимый был в опасности, и она смертельно боялась за него.

— Что он с тобой сделал?!

— Не бойся, не покалечил. Просто пытался запугать. Мне кажется, он сразу понял, что я ничего не скажу. — Он посмотрел в глаза девушки. — Как ты здесь оказалась?!

Она понимала, что у них мало времени, а потому сразу перешла к главному.

— Каким-то образом мне удалось его уговорить. Он позволит нам пожениться.

Арни вздрогнул. В присутствии Надин он всегда забывал о том, что она — дочь Иверса.

— Это неправда. Разве такое возможно?

— Да. Только ты должен сказать, куда твой друг повел Эвиан.

— Я не могу этого сделать, — твердо произнес Арни.

— Он убьет тебя, а тело отвезет в лес и бросит в снег, где его съедят дикие звери. А мне или придется выйти замуж за Фостера, или коротать век старой девой. В любом случае это будет не жизнь, потому что я всегда буду думать о том, что так и не случилось, — сказала Надин и неожиданно взмолилась: — Прошу, не бросай меня, Арни! Ведь ты хочешь на мне жениться?!

У него перехватило дыхание.

— Конечно, хочу! Но… не такой ценой!

От отчаяния голос Надин вновь обрел твердость.

— Затея твоего друга — это просто блажь. Эвиан — жена моего отца.

— Он мучил ее!

— Откуда ты знаешь? Ты говорил с ней? Он мучил меня! Еще в детстве я испытала, что есть его зло, его воля, его запреты. Я не смогу и дальше терпеть все это, а тем более — в одиночестве! Мне придется умереть! — выпалила девушка и, переведя дыхание, добавила, уже спокойнее: — Жизнь прекраснее смерти, тем более — наша будущая жизнь. Я не желаю смотреть на эту землю с небес, тоскуя о неразделенной любви и о нерожденных детях. Я хочу стать твоей женой. Мы можем уехать отсюда. Я готова отправиться вместе с тобой на ранчо «Синяя гора», а потом — куда скажешь. Мне не надо никого и ничего, кроме тебя.

Надин умолкла, думая о годах, проведенных в терпеливом и смиренном ожидании неизвестно чего. Того, что сейчас может обернуться прахом. Арни тоже молчал. Он слишком хорошо понимал Надин, сочувствовал ей и любил ее. И в нем все еще бушевала обида на Кларенса.

— Что я должен делать?

— Пойти и поговорить с ним. Он ждет, — встрепенувшись, промолвила девушка и, нежно прикоснувшись губами к его губам, добавила: — Твой друг и Эвиан наверняка успели уйти достаточно далеко. Ему все равно их не догнать!

Когда юноша, слегка пошатываясь, шел через двор, Надин цеплялась за него так, будто он был ее единственным спасением, и одновременно поддерживала его.

К чести Арни, он не думал ни о многих акрах земли, ни о тысячах голов скота, ни о банковском счете Иверса. Его интересовала только его дочь.

Джозеф Иверс сразу это почувствовал.

— Садись, Арни Янсон. Отныне ты не пленник, а гость. Надеюсь, ты простишь меня за то, что я заставил тебя… немного понервничать? Ты крепкий парень и, полагаю, переживешь это… недоразумение.

Арни молчал, и Джозеф Иверс без всякого смущения продолжил:

— Ты мне нравишься. С тех пор, как ты спас мою дочь, когда другие преследовали оленя, и после того, как ты попросил позаботиться о скотине, хотя в тот миг должен был думать только о себе. Кстати, сколько тебе лет?

— Двадцать.

— У тебя куча времени для того, чтобы успеть сделаться превосходным ранчеро. Надин сказала, что ты хочешь взять ее в жены? Так вот: я даю свое согласие. Не удивляйся. Если даже мне суждено иметь наследников, пройдут годы, пока они смогут чем-то распоряжаться. «Райской стране» нужен надежный, умный и честный управляющий. К тому же ты видный парень — моей дочери не откажешь во вкусе! — и от тебя пойдут хорошие дети. В этом смысле ты — куда более выгодное вложение капитала, чем этот задохлик Фостер.