Проще не бывает - [18]
- А что мне там делать?
- Я бы хотел запереть тебя здесь... Нет, лучше спрятать тебя под каким-нибудь камнем и быть абсолютно уверенным в том, что ты никуда не денешься.
- Ты жесток, - усмехнулась она.
- Возможно. Но тебе запрещается без меня покидать этот дом. Ты должна сидеть и ждать меня, грустить обо мне, тосковать. Надеюсь, ты грустила обо мне?
- О Господи! - рассмеялась Жанна. - Я так грустила о тебе, что даже для тебя это было бы чересчур.
- Никогда! - быстро отозвался он. - Я хочу, чтобы обо мне тосковали до безумия. Это именно то, что мне нужно.
- Это сумасшествие?
- Да-да, именно это сумасшествие. Я хочу, чтобы без меня обо мне сходили с ума.
- Именно этим я и занималась, - вздохнула Жанна. - Как приятно получать то, что хочешь, правда?
- Но ведь этого и ждешь, - возразил Жак, легко проводя рукой по её волосам. - Иначе зачем ждать?
Он привез с собой бутылку красного вина и корзину фруктов. Они пили прямо в кухне, а Лори играл возле них с обычным своим непроницаемым видом.
- Я бы хотел, чтобы поскорее наступила ночь, - произнес вдруг Жак.
И Жанна, которая никогда никому не задавала никаких вопросов, вдруг с изумлением услышала свой голос:
- Ты останешься?
- Разумеется. Неужели я могу бросить тебя?
- Ты бросил. На несколько долгих недель.
- Это не считается, - небрежно отмахнулся он и вдруг спросил: Хочешь уехать со мной?
- Конечно. А куда?
- В Норвегию.
- Почему в Норвегию?
- Это - страна моих предков, страна моей души. Мне кажется, там мы с тобой лучше поймем друг друга. И потом мне нужно туда по делу, так что все прекрасно устраивается. Мы могли бы остановиться в доме моего деда...
- Ты сошел с ума, - слабо запротестовала она. - И это стоит больших денег...
- Вовсе нет. Дети, конечно, поедут с нами, а тебя я представлю деду как Люси. Он её сто лет не видел и, конечно, ничего не заподозрит.
- Только напишет твоей матери, а она...
- Он пишет моей матери раз в год - на Рождество, - отмахнулся Жак. К Рождеству он все забудет, к тому же письмо будет по-норвежски, а мама уже почти забыла этот язык.
У него был готов ответ на все её возражения. Несколько дней они только и делали, что обсуждали предстоящее путешествие. Жанна воспринимала эти разговоры как любовную игру, потому что даже представить себе не могла две недели, проведенные бок о бое с Жаком вдали от дома. Это было совершенно нереально, несбыточно, чем-то вроде волшебной сказки.
- Конечно, я поеду с тобой, - отвечала она на его прямой вопрос. Куда ты, туда и я, как же иначе?
- И в Австралию поехала бы?
- И в Австралию.
- Это было бы так чудесно: ложиться спать с тобой и просыпаться возле тебя. Последнее время нам это редко удается. Ты бы этого хотела?
- Конечно, - отвечала Жанна, нежно глядя на него. - Именно этого я бы и хотела больше всего на свете.
Это было невероятно: он действительно собирался куда-то ехать со мной! Я, наконец, осознала, что Жак вполне серьезен. Он заставил меня продлить давным-давно просроченный заграничный паспорт, а потом показал билеты на поезд до Гавра и на пароход до Бергена. Это уже была не фантазия, а абсолютная реальность, воплощенная в кусочках картона с цифрами. Двенадцатого октября поезд, на следующий день - пароход. А с реальностью я бороться не умею.
К тому же детям только полезно будет сменить обстановку: не я ли совсем недавно размышляла о том, что не имею никакого права запирать их вместе с собой в пустом доме? Тем не менее, до последнего момента я ждала, что Жак засмеется и скажет: я пошутил, любимая, все будет, как прежде, ты никогда и никуда не выйдешь из этого дома, да и денег у меня нет. Но этого не произошло. В назначенный вечер накануне отъезда Жак приехал ко мне.
Мы как раз изучали в очередной раз карту Норвегии, когда зазвонил телефон. Меня будто что-то кольнуло, на секунду я подумала, что это звонит Марк. Но в действительности все оказалось ещё хуже: это звонила Люси.
- Привет, - сказала она бесцветным голосом. - Давненько мы с тобой не общались. Как дела?
- Все хорошо, - осторожно ответила я, гадая, что ей известно. - А как ты?
- Нормально. Только очень устала. Но теперь я, слава богу, одна: Жак уехал в Норвегию. А я, наверное, выберу время, чтобы тебя навестить...
- Уехал - куда? - тупо переспросила я.
- В Норвегию. Выдумал себе там какое-то дурацкое дело, наверное, врет, как всегда. Господи, он такой идиот, ты себе не представляешь! Обо всем должна заботиться я сама. А он занят только своими фантастическими проектами, которые не приносят ни сантима. И если бы не я...
Она продолжала в том же духе, невольно отвечая на те мои вопросы, которые я никогда не решилась бы задать Жаку. Кое о чем я догадывалась, но предпочитала не задумываться над этим. Люси методично разрушала созданную нами идиллию. А главное - она не знала о том, что Жак изменяет ей со мною. Я-то думала, что она все знает и все чувствует. Получалось, что мы с Жаком совершили банальнейшую вещь на свете: адюльтер. И если... Если он обманул Люси, значит, и меня может обмануть? Или - уже обманул?
- Так я заеду к тебе на днях? - закончила Люси свои жалобы. - Мы так давно не виделись.
В течение семи лет я был хорошим мужем, по крайней мере, считал себя таковым, поскольку удовлетворял малейшие капризы своей жены. Я хранил ей верность… Что же касается Одиль, то она казалась настолько равнодушной к сексу, что мы иногда не прикасались друг к другу по несколько месяцев. Я вообще считал свою жену фригидной, пока совершенно случайно не обнаружил в ее теле другую женщину.
«По выходным Вера с Викентием ездили на дачу, Тася всегда с ними. Возвращалась с цветами, свежая, веселая, фотографии с собой привозит — Викентий их там фотографировал. На снимках все радостные — Вера, Тася, сам Викентий, все улыбаются. Дорик разглядывал фотографии, только губы поджимал. — Плохо все это кончится, я вам говорю…».
Грейс У меня ангельская внешность. И я чувствую себя одинокой. Люди часто вешают ярлыки: дорогая кукла. Но это не так. Я обычная девушка. Очень застенчива и часто витаю в облаках. Как мне найти идеального парня, если сама я далеко не идеал? Увы, частый гость моих снов – Зейн. Он разделяет мою любовь к книгам и чертовски привлекателен. Но мы с ним абсолютно разные. Тогда к чему все эти сны?Зейн Талант к литературе у меня от матери. Отец же хочет сделать из меня свою копию. На мне маска неприступности – это облегчает жизнь, избавляя от лишних драм.
Драматичен рассказ «Та сторона». Тунгус Василий заблудился не в таежных дебрях — здесь ему нет равных, — а в своих отношениях с Чоччу и Анной. Вячеслав Шишков тонко, с большим знанием описывает быт тунгусов.
В летевшем из Доминиканской Республики самолете обнаружены двое подростков с подозрением на тропический мононуклеоз – новый смертельно опасный штамм известного вируса. Теперь Оливеру и Флоре предстоит пережить не только общий тридцатидневный карантин в одной больничной палате, но и сумасшедшую популярность в соцсетях. Последнее помогает Оливеру привлечь внимание Келси – девушки, в которую он давно влюблен. Время идет, и Оливера и Флору тянет друг к другу все сильнее. И хотя они изолированы от всего мира, им все же не хватает возможности по-настоящему остаться наедине, чтобы наконец-то разобраться в своих чувствах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.