Прощайте, серебристые дожди... - [24]

— Может, сегодня побываешь у начальства. Командир нынче доволен: два вражеских эшелона «спят под откосом.

Сведения, которые Азат получил от друга, оказались точными.

— Ахтунг! Нас вызывает командир отряда, — проговорил дядя Ваня, как только появился в избушке.

— Я готов!

Дядя Ваня недовольно покачал головой.

— Совсем ты не готов. Мы же не лесные бандиты какие-нибудь. Партизан должен быть подтянутым.

Азат оглядел себя. Конечно, на нём не праздничная одежда. Только сапоги крепкие, а всё остальное — рвань, заплата на заплате.

— Микола Фёдорович! — окликнул своего помощника дядя Ваня. — Отдай-ка ему мою запасную пару. Великовата будет, но зато исправная одежда. Кроме того, вручаю тебе, Азат, карабин. Правда, он бывший кавалерийский, но в смелых руках отлично послужит и пехотинцу. Теперь запомни закон солдата: оружие любит смазку и ласку.

Микола Фёдорович точно исполнил приказ дяди Вани и от себя добавил ещё старую пилотку.

— Тут у нас лежал одни лётчик. Подарил мне, перед тем как вернуться на Большую землю. Получай…

— Спасибо.

— Чего благодарить? — нахмурился Микола Фёдорович. — Я не о тебе стараюсь, а о нашем отряде. Такого нигде больше нет.

ЭТО КОМАНДИР?!

Этой встречи Азат хотел и не хотел. За несколько дней он наслушался таких историй об отваге и удали командира, что-теперь ноги не держали его. «А вдруг я не понравлюсь командиру? — тревожился он. — Прощай, значит, отряд?»

Азат плёлся по тропинке, стараясь не отставать от дяди Вани. Лишь за его спиной он чувствовал себя в безопасности.

Но тот внезапно остановился, и Азат, шарахнувшись в сторону, отступился. Сперва он увидел начальника штаба, а потом рассмотрел женщину. Они стояли возле штабного блиндажа.

Начальник штаба был в знакомой в длиннющей шинели и с потухшей трубкой.

Про женщину можно было бы и не рассказывать. Ну, женщина как женщина. В полушубке, в шапке-ушанке. И сапоги обычные, кирзовые. Но что-то в ней всё-таки было особенное.

А что, Азат объяснить не мог.

Женщина между тем глядела на мальчика своими синими глазами. «Чего она меня так рассматривает?» — внутренне возмутился Азат.

— Это и есть знаменитый денщик из Холминок? — спросила она, пряча улыбку.

— Тот самый. Азат заметил, что дядя Ваня, отвечая ей, как-то преобразился: подтянулся, слегка поправил ремень. Вот те раз! Чего он так вытягивается перед ней? Чего так старается?

А женщина уже обратилась к начальнику штаба:

— Командиру группы вручили мою записку о шефе районной полиции?

— Да.

— Он пообещал быть на свадьбе?

— Да.

И начальник штаба с готовностью, чётко отвечал на все её вопросы.

— Как решили поступить с хромым старостой?

— Согласен сотрудничать с нами. Через день получим пудов пятьдесят муки и говядину.

— Не подведёт, как тот, Каменский?

— Не думаю.

Мальчик, следя за их разговором, всё больше и больше поражался: «Она всё-всё знает: и про хромого старосту, и про свадьбу у начальника полиции».

— Товарищ командир, — обратился к ней начальник штаба, — разрешите идти? Меня вызывает запасной аэродром..

Кто же мог предположить, что отрядом командует женщина! И никто, даже Мишка-поварёнок, не предупредил его.

«Неужели на пост командира не могли подобрать кого-нибудь из мужчин? Наверно, она была назначена на эту должность ещё в то время, когда в отряде не было ни Артиста, ни дяди Вани?» — размышлял Азат.

— Как тебя звать-то? — обратилась командир, отпустив начальника штаба.

— Азат Байгужин.

— Родители живы?

— Были живы.

— Как тебя понимать?

— Отец воюет. Мать увели гестаповцы.

— А сам попал к полицаям?

— Попал по глупости…

— И не пытался убежать?

— А куда? — Мальчик поднял глаза на командира. — А потом на. моём попечении оказался чемодан со шрифтом…

— Что же мне с тобой, горемыка, делать? — спросила женщина. — Ну, что ты умеешь?

— Всё. Денщик из солдат — на все руки мастак.

— Таки-таки на все?

— Стирать могу. Умею свистеть и подражать всяким птицам. Стряпать приучен. Или там разжигать костёр…

— И, несмотря на такую разностороннюю одарённость, придётся тебя, мой мальчик, отправить на Большую землю, — задумчиво произнесла она. — Надобно тебе учиться.

В безвыходном положении человек хватается за соломинку.

— А Микола Фёдорович? Мишка-поварёнок? — задыхаясь от волнения, спросил он. — Они же не сидят за партой!

Сказал и испугался: вдруг рассердится? С командиром торговаться не положено. Это ему, сыну комбата, очень даже хорошо известно.

— Они другое дело, — спокойно ответила женщина, но при этом внимательно посмотрела на него. — Каждый из них, по существу, заменяет на своём посту взрослого.

— А я этих ваших ребят на лопатки положил! — выпалил Азат. Он понимал, что и этого не надо было говорить. Он вовсе не хотел хвастаться. Но что поделаешь, когда у тебя такое отчаянное положение?

— Как обоих? — От удивления у командира даже брови поднялись.

— Не сразу, по одному.

— А почему ты вдруг стал с ними бороться? -

— Они сказали, что без этого нельзя.

При этих словах женщина залилась заразительным смехом, что даже дядя Ваня не выдержал.

— Ох, уморил! — проговорила она, вдоволь насмеявшись. — Но что же все-таки с тобою делать?

И тогда дядя Ваня сказал:

— Забыл вам доложить, что он один, по собственной инициативе, выпустил листовку. За это его голова в гестапо оценена в тысячу марок…