Прощай, Жаннет - [3]

– Dankeschоn, Herr General.[3]

– У нас есть какая-нибудь одежда? Она отрицательно покачала головой.

– У меня все забрали, когда бросили в лагерь.

– Придется вам что-то купить, – заметил он. – Вы будете принимать гостей и следить, чтобы они себя хорошо чувствовали в доме. Нам нужны еще две женщины – кухарка и горничная для уборки и стирки. Подберите их сами.

– Jawohl, Нerr General.[4]

Швебель даст указания насчет ребенка и двух других женщин. Потом вы пойдете с ним в магазины. Купите одежду для себя и форму ДЛЯ других. Все должно быть готово к ужину, к восьми часам. С меню решите сами.

Он посмотрел, как за ней закрылась дверь, вернулся к Письменному столу и сел. Что это Швебель ему рассказывал? Пятнадцать мужиков. Невозможно поверить. По ее лицу ни о чем нельзя было догадаться. Ни гнева, ни отвращения, ни покорности. Казалось, она приказала себе ничего не чувствовать, и ничто ее не трогало.

Ужин удивил его. Vichyssoise, gedampftes kalbfleisch с нежным соусом из редьки, отварной картофель, свежие бобы, салат и сыр. На десерт кофе и коньяк.

В конце ужина она вошла в столовую.

– Вы довольны ужином, Herr General?

– Да, все прекрасно.

Она позволила себе слегка улыбнуться.

– Я рада. Спасибо. Вы хотите что-нибудь еще?

– Нет, благодарю вас. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Herr General…

Было уже за полночь, а он по-прежнему ворочался в постели, не в состоянии заснуть. Наконец он встал, надел халат и спустился вниз. В комнате Швебеля горел свет. Он открыл дверь.

Швебель вскочил с кровати с книгой в руках.

– Герр Бреннер, – удивленно проговорил он. – Я хочу сказать, Herr general…

– Где ее комната? – спросил Вольфганг.

– Первая от лестницы на следующем этаже.

Он закрыл за собой дверь и поднялся наверх. Света под дверью не было. Он секунду поколебался, затем толкнул дверь и вошел.

В слабом лунном свете он увидел, как она резко села на постели. Через секунду зажегся ночник. Ее длинные темные волосы были распущены и свободно падали на плечи, глаза широко раскрыты. Она молчала.

Около кровати он увидел нечто вроде колыбели, подошел и заглянул. В кроватке, засунув большой палец в рот, мирно спала малышка. Он наклонился и осторожно вынул палец изо рта девочки.

– Плохо для зубок, – объяснил он. Она ничего не ответила.

– Как ее зовут?

– Жаннет.

– Красивое имя. – Он снова взглянул на ребенка. – Она очень мила.

– Спасибо, Herr General. – Она подняла на него глаза. – А у вас есть дети?

– Двое.

– Наверное, тяжело жить вдали от них.

– Да, очень.

– А от жены?

– И это тоже, – признался он. Неожиданно он почувствовал себя неловко и повернулся, чтобы уйти. – Ну хорошо, спокойной ночи.

Минут через десять, после того как он вернулся к себе и снова лег, она вошла к нему в комнату. Он сел.

– Да?

– Включите свет, – попросила она. – Хочу, чтобы вы меня видели.

Он включил лампу около кровати. На ней была длинная белая ночная рубашка, волосы рассыпаны по плечам.

– Посмотрите на меня, – тихо сказала она, стягивая рубашку с одного плеча.

У него перехватило дыхание при виде груди, полной, упругой, с соском, напоминающим ягоду клубники. Она продолжала стягивать рубашку, обнажив вторую грудь. Его глаза, не отрываясь, следили за ее руками, которые неторопливо опускали рубашку ниже, к талии, потом еще ниже, и нот он уже видит плоский мягкий живот… последний резкий рывок через широкие бедра – и рубашка лежит на полу у ее ног. Теперь он видел ее всю – и темные курчавые волосы на лобке, и длинные стройные ноги.

Она подошла к кровати и сдернула с него простыню. Потом потянула за шнурок пижамных брюк и высвободила член. Взглянув ему в глаза, она встала на колени около кровати, осторожным движением оттянула кожу, обнажая головку члена, и обняла ее губами. Он почувствовал быстрые легкие прикосновения ее языка.

Неожиданно рука Анны сжалась. Она опять взглянула на него и властно сказала.

– Не кончайте пока.

Говорить он не мог. Только кивнул. Она снова склонилась над ним.

– Я скажу когда, – прошептала она.

Когда через полтора месяца генерал уезжал в Париж, Анна с ребенком ехала вместе с ним.

Вольфганг молча подписал последний документ и взглянул на Мориса.

– Как будто все, – сказал он.

– С технической точки зрения да, – ответил тот. – Но есть другие проблемы.

Бреннер молча смотрел на него.

– Разрешение на жительство во Франции она получила при правительстве Петена. Вполне вероятно, что его теперь аннулируют.

– Почему? Это же постоянное разрешение, дающее ей статус перемещенного лица. Она даже училась в Сорбонне до войны. Ее дочь родилась во Франции до оккупации.

– Нередки случаи, когда разрешение отбирают у тех, кого подозревают в сотрудничестве с немцами. В Париже полно людей, которые знают о ваших отношениях.

Генерал спросил:

– Что можно сделать?

– Я думал об этом, но никакого окончательного решения не нашел. Лучше всего получить французское гражданство.

– Черт! – Бреннер встал. – Что же делать? – Он прошел к буфету и налил себе еще водки.

Морис повернулся и взглянул на Анну. Пока Вольфганг подписывал бумаги, она молча сидела и вязала. Она подняла голову от спиц и встретилась с ним взглядом. Какое-то время они смотрели друг на друга, потом женщина опустила глаза и снова принялась за вязание.