Прощай, печаль - [25]
– У меня даже есть заблаговременно сделанные чертежи. Хотите, покажу?
И Матье залез в выдвижной ящик металлического шкафа, вынул оттуда досье, предназначенные к показу, кучей вывалил их на стол, вопреки неписаным правилам, согласно которым тактически верно не показывать клиенту плоды воображения архитектора, за исключением бесконечного числа эскизов, демонстрируемых методично и не спеша, а все остальное оставлять на потом, когда будут подписаны практически все контракты, – подобно тому, как жену готовят к моменту опознания страшного трупа мужа. Зато сейчас в качестве компенсации вываливают все проекты, все идеи, продиктованные эстетическим чувством и характером Матье. И труд этот, если контрагент окажется непорядочным, может быть скопирован по памяти и использован без оплаты.
Но разве сегодня это важно? Все стало легковесным, не имеющим последствий, лишенным будущего и, следовательно, продолжения. В определенном плане жизнь, потерявшая смысл, или, иными словами, жизнь, близкая к завершению, становилась приятнее. Больше нечего разрабатывать, сохранять, использовать. Больше не будет ничего подлежащего продаже, ничего продуктивного, ничего полезного: не будет этих слов, которые все время выбивали у Матье почву из-под ног. Теперь все перед ним открыто, и не имеет значения, сколько потребуется от него усилий и какова будет их цена. Иными словами, в его жизнь вторглась шкала ценностей, недостающаяся всем: ему самому, его поколению и даже, как казалось Матье, всему миру.
– Мы не только поставим им телевизоры, – заявил Сальтьери, жестикулируя могучими, жилистыми руками. – Но мы не дадим им смотреть ничего, кроме кассет на тему охоты, к примеру, фильм с Грегори Пеком, однако только до того момента, как тигр разорвал его, или с Робертом Редфордом, помогающим слонам убежать из засады. – Сальтьери говорил очень быстро, как бы желая показать, что ему не шестьдесят, а сорок лет, несмотря на подбор фильмов. – И они потребуют разбудить их в три часа утра, чтобы поохотиться на уток, но все равно не встанут, устав от общения с любовницами. Поэтому они увидят не уток, а телевизор. И, поверьте мне, останутся весьма этим довольны.
– Вы как будто не слишком жалуете своих клиентов.
– Я уже целых десять лет занимаюсь организацией их досуга, – проговорил Сальтьери, пожимая плечами. – И, в общем, дела идут очень и очень хорошо. Чем более в моих проектах вульгарного, стадного, ординарного, тем успешнее они реализуются. Само собой разумеется, среди подобных проектов, то есть той отрасли услуг, которая дает сопоставимые поступления…
«Не хочу заканчивать свою жизнь, занимаясь этим садомазохистским проектом», – подумал Матье, но сам этот человек показался ему симпатичным: желчным, но приятным.
– А как вы оборудуете свои хижины, если съемщики вам симпатичны? Как и прежде?
– О, нет! Безусловно, нет. Само это место мне отвратительно. Матильде я давал ключ безо всяких условий, хотя и надеялся, что когда-нибудь она проведет уик-энд и со мной. Она, однако, все время ездила туда с одним и тем же типом: да вы и сами знаете… После их разрыва я было понадеялся, но, по правде говоря, это длилось недолго.
– Почему? Она после меня приезжала с кем-то еще?
– Нет. Она вернула ключи. Она, Матильда, ну, как бы это сказать… ну, решительная, но деликатная.
Говоря о Матильде в настоящем времени, Сальтьери смутил Матье, ибо врач-хомяк все время говорил о нем в прошедшем.
– Вы не знаете, куда она переехала? У нее, насколько мне известно, теперь другой адрес…
– Верно. Сейчас она живет на рю де Турнон. Она вышла замуж за богатого англичанина, но уже развелась с ним. Живет она рядом с сенатом, на верхнем этаже, над кафе, припоминаете место? Время от времени, раз в три месяца, я захожу за ней, и мы завтракаем вместе.
– И как она?
– Красива, как всегда. Вот именно, как всегда, красива. По крайней мере, для меня… Но ведь я ею никогда не обладал, а женщина, которой ты никогда не обладал, остается до конца более или менее желанной, не так ли?
– Не знаю. – Матье встрепенулся. – Я не хочу этим сказать, что обладал всеми женщинами, которых желал, но я всегда выбирал тех, кому поначалу я сам нравился больше. Видимо, предпочитал легкость, жаждал счастья или… был осторожен. Не знаю.
Похоже, так оно и было, даже если Матье до сих пор об этом не задумывался. Любопытно. Как будто его возбуждала только возможность успеха. Что из этого следует? Он чуть не спросил об этом у Сальтьери, который, судя по всему, был очень хитер. С ним интересно было поговорить. Сказать ему: «Хочу умереть. Что вы на этот счет думаете? Как бы вы поступили?» Но у Матье нет такого права. Этот бедняга, несмотря на столь тоскливый или наводящий на него тоску род занятий, – во всяком случае, настолько, что он сам об этом говорит, – так вот, этот бедняга не заслуживает, чтобы на его плечи взвалили такой тяжкий груз. Никак не заслуживает. Впрочем, у него, Матье, есть друг-товарищ. Есть Робер Гобер, потрясающий дружище, верный и сентиментальный товарищ. Матье не сумел сдержаться и откровенно расхохотался, но тут же осекся, встретившись с удивленным взглядом Сальтьери.
Томимые жаждой настоящего чувства, герои Франсуазы Саган переживают минуты волшебного озарения и щемящей боли, обольщаются, разочаровываются, сомневаются и… верят безоглядно.
Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.
Там, где бушуют настоящие страсти, нет места ничтожным страстишкам. Противостоять большой любви почти невозможно, когда на твоем пути встречается кто-то единственный и неповторимый. И ради настоящего счастья можно пройти и через тяжкие муки.
Герои романов Франсуазы Саган, потомки Адама и Евы, как и все смертные, обречены, любить и страдать, ибо нет и, наверное, не было на Земле человека, насладившегося любовью сполна...
В романе Франсуазы Саган «Женщина в гриме» снова рассказывается о любви. О любви, в начале которой ни Он, ни Она не знают, к чему приведет их встреча. Быть может, к недолгой и неудачной связи, быть может, к порыву страсти, не оставляющей ничего, кроме стыда. Но уже невозможно отвести глаза друг от друга и страшно упустить возможность радостного сосуществования, наполненного светом и нежностью.На русском языке роман публикуется впервые.
Любовь — чувство загадочное. Никто не знает, как она приходит, как уходит. Герои романа Франсуазы Саган не задумывались о природе подлинных чувств. И только роковое стечение обстоятельств вынуждает их по — новому взглянуть на своих возлюбленных, жен и друзей, на свое прошлое и настоящее.
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Любовь – это лабиринт, за каждым поворотом которого открываются манящие дали. И в этом лабиринте хорошо двум влюбленным сердцам. Но когда в закоулки любви проникает третий, он или разрушает иллюзии, или навсегда соединяет двух людей, созданных друг для друга.Там, где бушуют настоящие страсти, нет места ничтожным страстишкам – об этом романы замечательной французской писательницы Франсуазы Саган.
Любви в шалаше не бывает – есть лишь мечта о ней, и, возможно, этой мечте не стоит воплощаться. В классическом романе Франсуазы Саган «Сигнал к капитуляции» воплощенная мечта, как бы пленительна ни была, обречена с первого мгновения – и, тем не менее, прекрасна.«Неверность – это когда тебе нечего сказать мужу, потому что все уже сказано другому».
Обреченная любовь пылкого и взбалмошного юноши и зрелой женщины, измученной равнодушием и изменами любовника, камерный танец двух пар на долгом и порою грустном пути в вечность – в романе классика французской литературы Франсуазы Саган «Любите ли вы Брамса?».
Творческий, тонко чувствующий человек сталкивается с машиной нечеловеческого бытия в оккупированной Франции, пытается быть порядочным, ищет выход, не находит и в итоге принимает единственно правильные, пусть и страшные решения – в поразительном романе современного классика Франсуазы Саган «Рыбья кровь».Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль.