Прощай, одиночество! - [45]

— Отдохни. Поедешь утром.

— Нет. Я хочу домой, в свою постель.

— А лестница?

— Ну что ж, — вздохнула Милейн. — Посплю на диване. Пожалуйста! Эмбер пора спать, а я хочу быть с ней. Даже представить не могу, как буду сейчас с ней прощаться.

Эмбер в это время сидела вместе с Карол в кафетерии при больнице. Милейн ни за что не отпустила бы ее. После стольких часов почти невыносимого одиночества видеть Эмбер было для нее несказанным счастьем. Но девочка хотела есть.

Тэннера Милейн тоже хотела видеть, что бы он ни думал. И готова была вытерпеть от него что угодно, лишь бы Эмбер не слышала. Милейн кашлянула.

— Если ты меня не повезешь, я попрошу Карол.

— Мне уже пора.

Милейн приподнялась на локте, не обращая внимания на боль. Тэннер стоял у окна, недосягаемый для нее.

— Ты не хочешь побыть со мной?

— Да нет, Милейн. Мне просто надо работать.

Работать? В девять вечера?

— Если ты хочешь как-то отговориться…

— Да не отговариваюсь я! Послушай, когда я узнал, что ты потерялась, для меня все перестало существовать. Но теперь мне надо связаться с ребятами, проверить, все ли в порядке.

Почему она сама не подумала об этом?

Кошмар остался позади. Она спасена. Самое главное, Эмбер спасена. С Тэннером тоже все в порядке. Так почему она никак не может справиться со слезами?

— Я не знал, где ты. — Он подошел и в первый раз с той минуты, как они приехали в больницу, дотронулся до ее руки. — Извини, я не должен был предлагать тебе остаться тут. Конечно же, тебе будет лучше дома с Эмбер. Мне просто не нравится, что там тебе некому помочь в случае надобности.

— Тэннер, со мной все в порядке. Правда.

Он поднес ее руку к губам.

— Вижу. Но мне трудно убедить в этом мое сердце.

— Сердце?

Тэннер закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, она уже ничего не смогла в них прочесть. Он опять был недосягаем для нее.

Милейн молчала. Она высвободила руку, но не потому, что ей не хотелось его прикосновений. Просто он был прав. Когда ее вытащили, ей было так больно и она была так счастлива видеть вновь Эмбер и Тэннера, что могла лишь благодарить Бога. Теперь ей надо было еще погладить Тэннера по щеке, взять его лицо в ладони…

Но она не могла дотянуться до него. По крайней мере, так, как ей хотелось.

Карол на руках отнесла спящую Эмбер в ее комнату и предложила Милейн помочь подняться наверх, но та отказалась. Она очень устала, но спать ей не хотелось. Если Карол принесет ей что-нибудь поесть и одеяло, то она удобно устроится на диване.

Пока она ела, они говорили о землетрясении и о том, что все-таки никого не убило и почти никто серьезно не пострадал. Милейн предположила, что теперь лыжники будут держаться подальше от горы, но Карол не согласилась. Лыжники — народ, преданный любимым местам, а калифорнийцы и вовсе привыкли к землетрясениям как к неизбежной части своей жизни. Милейн попросила Карол поблагодарить от ее имени Берта. За свой подвиг он достоин медали, сказала она. Карол же считала, что если кто и достоин медали, то это Тэннер. Его спасатели показали сегодня высший класс.

— Недаром он их учил, правда? Никто не потерял головы, — сказала напоследок Карол. — Он мастер своего дела. И он хороший человек, Милейн. Тебе повезло.

Повезло? Милейн еще раз задала себе этот вопрос, оставшись одна в доме. Он волновался за нее. Это так. Но между ними еще столько нерешенного…

Еще не было шести утра, когда Милейн услышала шум подъехавшей машины. Подремать ей так и не удалось, стоило закрыть глаза, как ее начинали мучить кошмары. То снег накрывает Эмбер. То Тэннер в подъемнике, а тут землетрясение, и он падает на камни.

Что бы там ни было между ними, она была благодарна Тэннеру за то, что своим приходом он положил конец этому ужасу.

Милейн оставила дверь открытой. Он молча вошел и уставился на нее. Выглядел он так, словно не спал несколько недель.

Скажи что-нибудь. Скажи, что мы все преодолеем.

— Садись, пожалуйста, — сказала она, когда заметила, что Тэннер привалился к стене. — Ты же все время на ногах.

— Если сяду, то уже не поднимусь.

— Они же справляются без тебя. Разве они не понимают, что тебе надо поспать?

— Не знаю.

Тэннер не выдержал и все-таки сел в ближайшее кресло.

Милейн ждала, но он молча смотрел на нее, и она ничего не понимала. Всю ночь она мечтала, как он придет и… А он даже не взял ее за руку. Что же с ним происходит?

— Расскажи, — попросила она, — чем ты был занят ночью?

Он почти хрипел, когда говорил ей о пяти госпитализированных лыжниках, о сломанном подъемнике, о закрытых маршрутах. Чем все кончилось в деревне, он не знал, но его дело — человеческие жизни, а не недвижимое имущество.

— Могло быть хуже. — Тэннер прижал ладонь ко лбу. — Как подумаю…

— Не думай. Стоит только вспомнить, и мне делается так страшно.

— Ты не спала?

— Во сне еще хуже, — сказала она. — Ты не был дома? Я думала, ты хоть немного отдохнул.

— Нет… А Эмбер? Она спит?

— Она заснула еще по дороге.

Ну, коснись же меня. Почему ты так далеко?

— Хорошо. — Тэннер откинулся на спинку кресла. — Крис…

— Крис? Что Крис?

— Я звонил ему вчера. Сказал об Эмбер и о тебе.

— Ты звонил? — Милейн попыталась представить себе, как все было. Неужели теперь Крис обвинит ее в безответственности, скажет, что ей нельзя доверить ребенка? — Он с тобой говорил?