Прощай, красавица - [66]

Опять потянулись минуты. Я подошел к сходням и стал спускаться, ступая осторожно, как кошка по мокрому полу. В темноте возникла какая-то тень, что-то глухо ударилось.

– Все в порядке. Садись, – произнес голос.

Я влез в лодку и сел рядом с Рыжим к ветровому стеклу. Лодка заскользила по воде. Звуков выхлопа больше не было, слышалось лишь сердитое бульканье по обеим сторонам корпуса. Снова огни Бэй-Сити превратились в далекое бледное зарево над гребнями волн. Снова яркие огни «Королевской короны» промелькнули мимо, – казалось, судно красуется, как манекенщица на вращающемся подиуме. И снова в тихоокеанской тьме вырос корпус «Монтесито», вокруг него медленно, равномерно, словно на маяке, кружился луч прожектора.

– Мне страшно, – внезапно сказал я. – Страшно до смерти.

Рыжий выключил мотор, и лодка закачалась на волнах, словно вода под ней двигалась, а она стояла на месте. Повернулся и поглядел на меня.

– Боюсь смерти и отчаяния, – сказал я. – Боюсь темной воды, лиц утопленников и черепов с пустыми глазницами. Боюсь умереть, превратиться в ничто. Боюсь не найти этого Брюнета.

Рыжий хохотнул:

– Я было даже расстроился. Ты взбадриваешь себя, это хорошо. Брюнет может находиться где угодно. На любом из судов, в своем клубе, на востоке страны, в Рино или сидеть дома в пижаме и шлепанцах. Кроме него, тебе никто не нужен?

– Нужен некто Мэллой, здоровенный детина, недавно освобожденный из Орегонской тюрьмы, где отбывал восемь лет за ограбление банка. Он скрывался в Бэй-Сити.

Я рассказал об этом Рыжему. Рассказал гораздо больше, чем собирался. Видимо, из-за его глаз.

Выслушав меня, Рыжий задумался, потом неторопливо заговорил. На словах его висли клочья тумана, будто капельки воды на усах. Может, поэтому они казались разумнее, чем были, может, и нет.

– Кое в чем ты прав, – сказал он. – Кое в чем ошибаешься. Кое-что я знал и раньше, кое-что слышу впервые. Если этот Сондерборг содержал убежище для преступников, торговал наркотиками и посылал молодчиков срывать драгоценности у богатых дам с похотливыми глазами, значит в местных властях у него была поддержка, но это не означает, что там знали обо всех его делах или что каждый полицейский знал о поддержке. Возможно, Блейн знал, а Хемингуэй, как ты его называешь, нет. Блейн – сволочь, другой – просто грубый фараон, ни плохой, ни хороший, ни продажный, ни честный, смелый и такой же тупой, как я, раз считает, что служба в полиции – это разумный способ зарабатывать на жизнь. С медиумом непонятно. Он купил себе линию обороны на лучшем рынке, в Бэй-Сити, и, когда нужно, пользуется ею. Трудно догадаться, на что этот человек способен, и поэтому непонятно, что у него на совести или чего он опасается. Может, просто иногда соблазняет клиенток. С этими богачками никаких хлопот. А твое пребывание в лечебнице объясняется, по-моему, тем, что Блейн знал Сондерборга, понимал, что тот испугается, узнав, кто ты такой, – и, видимо, они сказали ему то, что ты услышал от него, подобрали, мол, человека, шел и шатался, – и что он побоится вышвырнуть или пристукнуть тебя, а потом Блейн увеличил бы с него поборы. Вот и все. Вышло так, что им представился случай воспользоваться тобой, и они воспользовались. Блейн мог знать и о Мэллое. Тот еще тип.

Я слушал, глядя, как ползет по кругу луч прожектора и как подходят и отходят водные такси.

– Я знаю, что представляют собой эти люди, – продолжал Рыжий. – Беда с полицейскими не в том, что они тупые, или продажные, или грубые, просто они считают, что служба в полиции дает им нечто, чего они не имели раньше. Может, прежде так и было, но теперь уже нет. Над ними много умных голов. Это приводит нас к Брюнету. Городом он не правит. Зачем ему лишний геморрой? Он выложил большие деньги на избрание мэра, чтобы его водные такси курсировали беспрепятственно. Если он чего-то очень захочет, то получает. Недавно одного из его приятелей, адвоката, забрали за вождение машины в нетрезвом виде, а Брюнет заставил приписать ему просто неосторожное вождение. Полицейским пришлось заменить журнал регистрации происшествий, а это тоже криминал. Вот и пойми. Его бизнес – азартные игры, а сейчас все виды незаконного бизнеса связаны между собой. Так что он может торговать наркотиками или брать проценты с тех, кому поручает это дело. Сондерборга он может знать, может и не знать. Но охота за драгоценностями исключается. Смотри, сколько хлопот у тех ребят ради каких-то восьми тысяч. Смешно предположить, что Брюнет свяжется с этим.

– Да, – сказал я. – Там еще убит человек – помнишь?

– Брюнет не убивал и не подсылал убийц. Будь это делом его рук, трупа не нашли бы. Никогда не знаешь, что может быть зашито в одежде у человека. Зачем рисковать? Видишь, что я делаю для тебя за двадцать пять монет. А что Брюнету те деньги, которые пришлось бы истратить?

– Мог бы он подослать к человеку убийц?

Рыжий на минуту задумался.

– Мог бы. Возможно, и подсылал. Но он не головорез. Это бандиты нового типа. Мы думаем о них как о прежних взломщиках или пьяных подонках. Полицейские комиссары трубят по радио, что все они трусливые крысы, убивают женщин и детей, а едва завидев полицейскую форму, вопят о пощаде. Чушь. Есть трусливые полицейские и трусливые громилы, но и тех и других очень не много. А что до главарей вроде Брюнета – они забрались наверх не с помощью убийств. Они пробились туда умом и решительностью – а у них нет той групповой решительности, что у полицейских. Но прежде всего они деловые люди. Они стараются ради денег – как и прочие дельцы. Иногда кое-кто им сильно мешает. Что ж. Убрать. Но они крепко подумают, прежде чем пойти на это. Какого черта я читаю лекции?