Прощай, красавица - [64]

Мы прошли мимо нее на большом расстоянии. Издали она выглядела великолепно. Над водой неслись легкие звуки музыки, а музыка над водой не может не быть восхитительной.

«Королевская корона» стояла на своих четырех якорях твердо, как волнолом. Сходни ее были освещены, словно театральный подъезд. Потом свет поблек вдали, и из темноты стало вырисовываться другое судно, постарше и помельче. Разглядывать на нем было почти нечего. Перестроенный сухогруз с грязной, поржавевшей обшивкой, надстройки его были срезаны до уровня шлюпочной палубы, над ним высились две приземистые мачты не выше радиоантенн. На «Монтесито» тоже горел свет, и музыка плыла над черным морем. Парочки перестали целоваться, уставились на судно и захихикали.

Такси описало широкий круг и, накренясь настолько, чтобы перепугать пассажиров, мягко подошло к пеньковому кранцу вдоль борта. Мотор замолк и дал в тумане обратную вспышку. Луч установленного на судне прожектора неторопливо описал круг радиусом футов в пятьдесят.

Водитель такси пришвартовался, и темноглазый парень в синем кителе стюарда с блестящими пуговицами, весело улыбающийся гангстерским ртом, стал вытаскивать за руку девиц из катера. Я вылез последним. Небрежный, быстрый взгляд, которым он окинул меня, кое-что сказал мне о нем. Небрежный, быстрый толчок под мышку кое-что добавил.

– Нет, – мягко сказал темноглазый. – Нет.

Голос у него был спокойный, хриплый. Он кивнул водителю такси. Водитель накинул короткий швартов на кнехт, чуть повернул штурвал и встал позади меня.

– С пистолетами нельзя на борт, братишка. Извиняюсь и все такое прочее, – промурлыкал Синий Китель.

– Я могу сдать его. Это просто часть моей рабочей одежды. Мне нужно видеть Брюнета, по делу.

Темноглазого это, казалось, слегка развеселило.

– Никогда не слышал о таком, – улыбнулся он. – Не задерживайся, парень.

Водитель взял меня под правую руку.

– Мне нужно видеть Брюнета, – сказал я. Голос мой был слабым, неуверенным, как у старухи.

– Давай не спорить, – сказал темноглазый. – Мы не в Бэй-Сити, даже не в Калифорнии и, по некоторым разумным соображениям, даже не в США. Проваливай.

– В катер, – проворчал за моей спиной водитель. – Я должен тебе четвертак. Пошли.

Я спустился в катер. Синий Китель безмолвно глядел на меня с вкрадчивой улыбкой. Я не сводил с нее глаз, пока не скрылись улыбка, лицо и осталась лишь темная фигура у причальных огней. Я смотрел, и у меня сосало под ложечкой.

Обратный путь показался длиннее. Я не заговаривал с водителем, и он не заговаривал со мной. Когда я сошел на пристань, он вернул мне четвертак.

– Как-нибудь в другой раз, – устало сказал он, – когда у нас будет попросторнее, чтобы ты поискал пятый угол.

С полдюжины ждущих посадки пассажиров слышали и уставились на меня. Я прошел мимо них, мимо двери маленького зала ожидания к пологой лестнице, ведущей к концу причала.

Крупный рыжеголовый оборванец в грязных тапочках, измазанных смолой брюках, рваной матросской рубахе и с черным мазком на щеке поднялся с перил и нечаянно толкнул меня.

Я остановился. Оборванец был слишком рослым. Повыше меня на три дюйма и потяжелее фунтов на тридцать. Но я ощущал потребность заехать кому-то в зубы, даже если эффекта от этого будет ноль, только костяшки разобью.

Свет был тусклым, главным образом у него за спиной.

– Что стряслось, дружище? – спросил он. – Не повезло на этом чертовом судне?

– Иди заштопай рубаху, – сказал я. – Живот просвечивает.

– Могло быть и хуже, – сказал оборванец. – Пистолет выпирает под легким костюмом.

– Чего суешься не в свое дело?

– Да просто так. Из любопытства. Не обижайся, друг.

– Тогда убирайся с дороги.

– Не беспокойся. Я здесь просто отдыхаю.

Он улыбнулся, невесело, устало. Голос у него был мягкий, негромкий, удивительно любезный для такого громилы. Мне вспомнился другой громила с мягким голосом, к которому я испытывал странную симпатию.

– Ты не с того начал, – грустно сказал оборванец. – Зови меня просто Рыжим.

– Отвали, Рыжий. Со мной твои номера не пройдут.

Он задумчиво осмотрелся. Отвел меня в угол. Мы оказались с глазу на глаз.

– Хочешь попасть на «Монти»? Можно устроить. Если ты при деньгах.

Люди в праздничной одежде, с праздничными лицами шли мимо нас и садились в такси. Я ждал, пока они не скроются.

– Сколько тебе?

– Пятьдесят монет. Если измажешь лодку кровью – еще десять.

Я попытался обойти его.

– Двадцать пять, – сказал Рыжий. – Пятнадцать, если как-нибудь потом вернешься с друзьями.

– У меня нет друзей, – ответил я и пошел прочь; остановить меня он не пытался.

Я свернул направо и пошел вдоль бетонной дорожки, по которой сновали маленькие электрические автопоезда, издавая гудки, неспособные испугать даже беременную женщину. У первого волнолома ярко освещенный зал бинго, уже переполненный людьми. Я вошел и встал у стены позади игроков, там стояло еще много людей, ждущих своей очереди сесть. Я видел, как на электрическом табло появлялись цифры, слышал, как крупье выкрикивали их, попытался определить штатных игроков заведения, не смог и повернулся к выходу. Рядом возникла пахнущая смолой большая голубая фигура.

– Денег нет – или жмешься? – произнес негромкий голос над моим ухом.