Прощай ХХ век (Память сердца) - [11]

Шрифт
Интервал

Обдумывая эту школьную ситуацию во взрослом состоянии, я поняла, что испытала тогда проявление самой настоящей классовой ненависти. Не важно, каким я была человеком, главное, с точки зрения моих одноклассников, я принадлежала к другому кругу людей, неизмеримо более обеспеченных, сытых и живущих в лучших условиях. Наверное, так оно и было, хотя на самом деле мы жили очень скромно. Но наше небогатое житье казалось им небывалой роскошью. Наверное, я невольно одним своим видом оскорбляла чувства большинства девчонок, одетых очень бедно и полуголодных. Наши поездки на юг каждое лето казались им фантастическим транжирством, маленькие деревянные финские домики, в которых мы жили, — дворцами, наши огородики — развлечением. Тогда как им приходилось во время летних каникул наравне с взрослыми работать на больших огородах в деревнях, где жили их дедушки и бабушки. Они должны были пасти коров и коз, выполнять тяжелую работу по дому, ежедневно видеть рабский труд своих родителей, слушать их брань и наблюдать пьяные драки и совокупления. Я тоже многое видела и слышала из того, что происходило вокруг, но мой детский ум отказывался соединять эту тяжелую взрослую жизнь с моими одноклассниками. Расправляясь со мной, Вика, может быть, даже считала, что делает благое дело. Только мне от этого было не легче. Так грустно закончилось мое золотое детство и началось отрочество.

Однако нельзя сказать, что жизнь моя в то время была полностью беспросветной. После тягостной атмосферы в классе я сильнее ощущала свободу домашней жизни, неразлучность с братом, нарождающуюся дружбу с детьми из военного городка. Уехали в далекий город Сумы голубоглазые братья Петренко. Некому стало носить в школу мой портфель и переводить меня через лужи и грязь, которые начинались сразу за пределами городка, а также защищать от бодливой козы, как нарочно привязанной к колышку напротив нашей калитки. Но в их доме поселилась красивая и веселая семья по фамилии Шудра, с кудрявой черноволосой Танькой. Она была младше нас с Сашей и смотрела на нас снизу вверх. По утрам за Танькой гонялась бабушка с яйцом всмятку с луком и пыталась накормить ее с ложки. При Танькиной увертливости и нелюбви к яйцам догнать ее было очень сложно. Мы сразу подружились семьями, и это было здорово. Мама Шудра была молодая и красивая, отец тоже красивый, но время от времени с ним случались приступы малярии, заработанной где-то за границей, и он лежал в постели потный, больной и несчастный. Кира с Галей переехали в Вологду, и Ляля снова разделила наши досуги. Книги все больше значили для меня. Я жила двойной жизнью: несчастной в школе и замечательной — дома. Погружаясь в прекрасный мир книг, душа моя пребывала в другом времени и пространстве. Целое лето проходило в чтении пьес А. Н. Островского и сказок «Тысячи и одной ночи», одиннадцать томов которых мне подарила мама после окончания пятого класса. Сама она случайно прочла эти книги года через три и пришла в ужас от множества эротических сцен, описанных на их страницах. Она долго допытывалась, все ли книжки я прочитала и что из них поняла. Я, как ни странно, поняла все и была навсегда покорена мощной древней культурой, веявшей со страниц этой книги. Я перечитывала «Тысячу и одну ночь» неоднократно, в последний раз совсем недавно, и в очередной раз, воспринимая все по-новому в соответствии с возрастом и накопленным опытом, удивлялась тому, какой это кладезь мудрости и красоты, насколько дивным языком все это написано и каким тонким юмором пронизано все повествование. Исключение, может быть, составляют последние тома, написанные серьезно и наставительно. Скорее всего, эти книги многократно переписывались в разных поколениях, и каждый переписчик, в соответствии со своим временем, что-то добавлял, а последние книги явно написаны гораздо позже, чем первые.

Сказки всегда были и до сих пор остаются моим любимым жанром. К шестому классу я прочитала сказки всех народов мира, напечатанные на русском языке. Меня увлекали фантазии разных наций, сходство и разнообразие сюжетов и героев. В «Тысяче и одной ночи» я находила некоторые сюжеты русских народных сказок и сказок других народов. Переплетаясь, повторяя и проигрывая похожие сюжеты, сказки европейцев отличались, в основном, по национальному признаку. Чем древнее был народ, тем больше было своеобразия в сказках, тем сильнее они отличались от других. Огромное впечатление произвели на меня сказки народов севера (в них человек неотделим от природы и так не похож своими мыслями и действиями на человека европейского) и китайские сказки, населенные духами и лисами-оборотнями. Они были для меня живыми благодаря описаниям быта, одежды и пищи, через них я попадала в огромный мир, который с детства влек меня к себе, звал приехать и увидеть все собственными глазами. Даже сейчас, раздумывая над этими сказочными мирами, я поражаюсь насколько душа той или иной нации отражается в них. Чтобы узнать о любом народе главное, достаточно внимательно прочитать его сказки. Русские сказки тоже отражают русский дух — кроме доброты, широты натуры в нас есть бесшабашность, леность и глупость. Однако эти же сказки показывают нашу способность выходить из любого затруднительного положения, изобретать что-то новое, никому неведомое и побеждать зло. Утешает и то, что другим народам свойственно многое из того, что есть у нас, разве что в других сочетаниях и с добавлением того, что присуще только им.


Рекомендуем почитать
Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.