Прощай, друг! - [9]

У куклы, одетой в красное платьице, волосы такие же белокурые, как и у молодой женщины на круге. Сосискообразные пальцы владельца особняка вдруг вырывают из них заколку, и те свободно рассыпаются.

С внутренним содроганием, пряча от толстяка глаза, Катрин поднимает руки, распускает свой тяжелый шиньон и, легко тряхнув головой, дает волосам упасть ей на плечи.

Марта ворошит угли в камине, над которым висит огромное зеркало, потом выпрямляется и отходит в сторону. На ее черном платье сверкает бриллиантовое колье.

Катрин стоит перед огнем голая, спиной к трем мужчинам, которые развалились на диванах в просторной, роскошно обставленной гостиной, украшенной рождественской елкой Она держится прямо, неподвижно, свесив руки вдоль бедер, и избегает собственного взгляда в зеркале.

Вокруг шеи у нее обмотана снятая с елки серебристая гирлянда. Толстяк, смеясь и попивая мятную со льдом, держит конец гирлянды и судорожно дергает за него, как перед этим за шнурок говорящей куклы.

— …Я родилась в Монпелье. Мне двадцать четыре года. Я хороша собой…

— бубнит Катрин.

Толстяк внезапно раздражается:

— Да нет! Не то!..

— Ну, тогда я не знаю!.. — чуть не плача, говорит девушка.

— Дура! — рычит на нее толстяк и дергает за гирлянду так яростно, что Катрин пошатывается.

По комнате со стаканом в руке бродит Франц Пропп в своем помятом костюме, с виду вдребезги пьяный. Слегка спотыкаясь, он направляется к холлу. Вокруг, в тиши особняка, — хрустальные люстры и колоннады.

— Так что же? Я жду! — капризно восклицает толстяк и несколько раз подряд дергает за гирлянду.

— Папы нету?.. Папы нету?… — жалобно пищит Катрин.

Трое мужчин смеются.

Тем временем Пропп уже в холле. Протрезвев на глазах, он быстро идет к широкой мраморной лестнице, ведущей в верхние этажи. Проходя мимо статуи, он ставит ей в руку стакан и треплет по щеке. Поднявшись на второй этаж, Пропп быстро обследует комнаты, с профессиональной сноровкой роется в ящиках столов.

Снизу доносятся крики Катрин: «Нет! Нет!.. Оставьте меня!»

Пропп прислушивается. Поколебавшись, он продолжает выдвигать ящики и наконец нападает на внушительную пачку купюр.

На первом этаже суматоха. Мужского смеха не слышно. Раздаются только вопли Катрин.

Пропп мчится к лестнице. Сбегая по ступенькам, он видит, как один из мужчин наседает на перепуганную Катрин, которая пытается накинуть на себя шубку.

Заметив Проппа, мужчина отбрасывает от себя молодую женщину и устремляется к нему. Когда он оказывается у подножия лестницы, легионер сокрушает его мощным ударом ноги в лицо. Из гостиной появляется второй мужчина и бросается на подмогу приятелю. Пропп встречает его прямым в челюсть хватает за воротник смокинга, не давая ему упасть и вытаскивает из его кармана бумажник.

Он успевает обернуться как раз вовремя, чтобы другим ударом кулака, в котором зажат столбик пятифранковых монет, уложить первого, только что вставшего на ноги.

Завладев и вторым бумажником, легионер бросается в гостиную. Марта с бесстрастным лицом уже накручивает диск телефона, собираясь вызвать полицию. Пропп круто поворачивает назад в холл. Его подруга собирает свою одежду, обувается.

Толстяк с неподвижным, искаженным лицом сидит на стуле за створкой двери из гостиной в холл. Пропп, явно не ожидавший встретить его здесь, после секундного колебания лезет к нему во внутренний карман пиджака и забирает бумажник. Толстяк, не шевелясь, пристально смотрит на него без всякого выражения в глазах.

Катрин тем временем хватает стакан, поставленный Проппом в руку статуи, и жадно осушает его.

Несколько мгновений спустя, в гараже особняка, где недавно разыгрывалась лотерея, уже Катрин в шубке на голом теле орудует рубильником поворотного круга.

На круге — один из «ДС». За рулем — Пропп. Когда круг разворачивает «ДС» в направлении въездной двери, Катрин выключает рубильник и вскакивает в машину. Пропп трогается с места.

Перед ними автоматически поднимается тяжелая дверь гаража. На полном ходу они вылетают на улицу и стремительно удаляются.

Над Парижем — холодная предрассветная мгла. «ДС» останавливается на въезде в Булонский лес перед большим перекрестком заставы Майо.

Катрин рядом с Проппом заканчивает одеваться. Платье уже на ней, теперь она натягивает чулки. Ее спутник тем временем складывает в стопку добытые купюры. Оба торопятся и не глядят друг на друга. — Туго тебе пришлось? — спрашивает легионер.

— Ничего.

Они выходят из машины каждый со своей стороны, хлопают дверцами, уходят прочь от «ДС». На другой стороне перекрестка Пропп сажает молодую женщину в такси. Сам он остается на шоссе.

— На Монпарнас, — говорит Катрин водителю. Она смотрит на Проппа, который делит на две равные части ночную выручку. Одну половину он протягивает ей, другую кладет в карман Небрежный поцелуй.

— Счастливо, — мягко говорит Пропп.

Молодая женщина с легкой грустью качает головой.

— Я даже не знаю где тебя найти.

— Считай что тебе повезло, — усмехается легионер.

И уходит, подняв ворот пиджака и засунув руки в карманы. Сидя в отъезжающем такси, Катрин смотрит через заднее стекло как исчезает из ее жизни этот одинокий волк.