Прощай, друг! - [21]

Похоже, это склад канцелярских принадлежностей с рядами стеллажей. Он освещен такой же желтоватой лампой, какие установлены в коридорах.

С первого же взгляда туда у Баррана перехватывает дух прямо под ним между двумя рядами стеллажей на полу лежит человек — лицом к земле, неестественно скрюченный мертвый. На нем черная униформа охранников СИНТЕКО. В спине — несколько зияющих кровавых дыр.

Полуголый Барран спрыгивает на пол рядом с трупом и приподнимает его голову за волосы. Мертвец холодный, окоченевший. Нет сомнения, что охранник умер много часов тому назад. Около него валяется транзисторный приемник размерами с пачку сигарет. Барран машинально включает и выключает его.

Выпрямляясь, медик невольно цепляется взглядом за початую бутылку виски, стоящую на стеллаже между стопками писчей бумаги. Хватает ее и жадно пьет из горлышка, не отрывая непонимающего взгляда от кошмарного видения — лежащего на полу у его ног охранника.

Стоя в белом коридоре, Барран опускает рубильник, отключающий питание от замка бронированной двери. Не закрыв панно «Все вместе!», он идет к хранилищу, неся в руке полупустую бутылку виски. Сдвигает бронированную дверь, открывая доступ в полное дыма помещение.

Пропп, смеясь и хлопая в ладоши, сидит на полу посреди бетонных обломков и сожженных акций. Он словно рехнулся от радости.

Барран протягивает ему бутылку. После нескольких жадных глотков легионер начинает ясно осознавать происходящее.

— Ну что, снова как в старое доброе время? — спрашивает Барран.

— Еще и лучше, док!

— Самое веселенькое у тебя впереди Пошли, взглянешь, — говорит Барран, направляясь к двери.

Спотыкаясь от усталости, то и дело прикладываясь к бутылке, Пропп бредет за Барраном по коридору. Полуголые, покрытые потом и пылью, они входят на склад канцелярских принадлежностей. Пропп безмолвно замирает у трупа охранника.

Барран наклоняется над мертвецом и поворачивает его на бок. Это охранник номер 555 — тот самый, что стоял у застекленной кабины гаража в пятницу вечером, когда Барран выходил из СИНТЕКО на встречу с Изабеллой.

Медик рассматривает его раны — на груди и на спине, потом заключает.

— Убит больше двух дней тому назад. Четыре пули сорок пятого калибра. — Поразмыслив, он добавляет. — Стрелять можно было только в пятницу вечером, в предпраздничном гвалте…

Он выпрямляется Пропп подобрал с пола транзистор охранника.

— Когда все выходили. Изабелла оставалась в кафе. Значит, это сделала не она, — продолжает Барран.

— Тогда кто же?

— Спроси у него, — кивает Барран на мертвеца.

Медик выходит в белый коридор и направляется в кабинет для медосмотра Пропп идет за ним следом, не расставаясь с бутылкой виски и с транзистором охранника 555 — он включил его и слушает, прижав к уху. Барран, остановившись перед электрическими часами, отбирает у него бутылку.

— Если сегодня вторник, то они откроют двери в восемь часов, — говорит он в перерыве между глотками.

— Сегодня вторник, — уверенно заявляет легионер.

— Кто тебе сказал?

— Вместо ответа Пропп до отказа поворачивает ручку громкости приемника. Раздается голос диктора — он рассказывает слушателям, как прошло рождество. Оказывается, французы побили свой же рекорд: раскупили 2584 тысячи кукол.

Барран поворачивается к хранилищу:

— У нас есть три часа, чтобы стереть отпечатки пальцев.

Барран сидит на своем чемодане у выхода из подземелья со стороны гаража.

Поверх изодранной рубашки он надел пиджак, повязал галстук. Насколько это было возможно при покрывающей его лицо трехдневной щетине, он сумел придать себе более или менее приличный вид. Неподвижный и молчаливый, он ждет, положив пальто на колени.

В другом конце лабиринта, у одного из лифтов, Пропп тоже ждет, когда откроются двери. Морщась, он скребет щеки своей бритвой, без воды и без зеркала. Издалека, через все коридоры, до него доносится свист Баррана.

Он смотрит на наручные часы: ровно восемь. В ту самую секунду, когда он собирается свистнуть в ответ, во всем здании раздается оглушительный звонок, уже звучавший здесь в пятницу вечером. Почти одновременно с грохотом открываются двери всех входов в подземелье.

Барран надел пальто. С чемоданом в руке он входит в гараж и тут останавливается как вкопанный спиной к нему в стеклянной кабине стоит охранник номер 315.

Согнувшись пополам, медик пробирается между машинами, оставленными на стоянке. Не спуская глаз с охранника, он незамеченным достигает выхода из гаража.

Перед ним — длинный крутой подъем на улицу, в конце которого освещенное солнцем отверстие. Держа в руке чемодан, Барран начинает восхождение.

Он преодолел уже треть подъема, когда впереди, на фоне выхода, внезапно зажигаются два ослепляющих огня фар — навстречу на полной скорости катит автомобиль. Сообразив, что этот снаряд нацелен в него, Барран падает на землю и откатывается к стене. Машина проносится в нескольких сантиметрах от него, не тормозя, и заезжает внутрь гаража.

Звонок, возвещающий о начале рабочего дня, по-прежнему звенит в здании.

Не оглядываясь, Барран подбирает чемодан и продолжает восхождение к свету дня. Когда он выходит на улицу, свет режет ему глаза. В этот день, 26 декабря, над Парижем по-летнему яркое солнце.