Прощай Берлин - [7]

Но умничанье по поводу этого парадокса я оставлю на потом, а сейчас, попробую все же привести мысли в какой-то порядок.

Итак. Почти десять лет назад меня познакомили с очень энергичной пожилой дамой, и она весь вечер рассказывала об удивительных свойствах вакцины, которую изобрела ее родственница из сибирского отделения Академии Наук. Я слушала в пол уха, так как информацией о чудо-средствах, лечащих все подряд, а особенно рак, СПИД, сердечно-сосудистые болезни, да еще восстанавливающих иммунитет, и все это в одном флаконе, их рекламой переполнен интернет… На прощанье я получила рукопись, но заглянув, тут же и закрыла, так как просто не смогла продраться через поток научной зауми типа «гемолитические стрептококки группы А, энзимы стрептокиназы, аттентуированные вакцины, убитые штаммы» и прочая, и прочая.

Помню еще, меня поразило, что женщина сказала, будто ей 86 лет, а я, хоть убей, никак не подумала бы, что ей больше 60. Потом встреча с ней как-то забылась.

И лишь несколько лет спустя, я стала ее активно разыскивать — у мамы случился обширный инфаркт. И тут уж все средства были хороши. Вытащив на свет брошюрку, я проглотила ее за один вечер, а текст показался мне увлекательнее любого романа.

«Господи, сделай так, чтоб все, что тут напечатано, оказалось правдой!» думала я после того, как выяснилось: чтобы получить курс инъекций придется ехать в Карловы Вары.

«Господи, сделай так, чтоб все, что тут напечатано, оказалось правдой!» просила я, поднимаясь на лифте в квартиру, где жила кандидат биологических наук А. М. Марова.

«Господи, сделай так, чтоб все, что тут напечатано, оказалось правдой!» умоляла я, глядя, как поршень шприца вгоняет мутноватую жидкость под дряблую кожу маминого предплечья.

А через 20 минут на моих глазах произошло настоящее чудо. На пергаментно-серых щеках заиграл румянец, глаза прояснились и заблестели, свистящее частое дыхание переменилось на спокойное, почти неслышное, ритмичное. И я ушам своим не поверила, услышав:

— А теперь, Катюша, пойдем, погуляем по городу. Интересно, как он, изменился ли? Я ведь однажды отдыхала здесь, еще до твоего рождения!

— Мам, но давай возьмем с собой хотя бы кресло, если тебе станет плохо, я тебя повезу…

— Почему мне должно стать плохо, девочка? Если я устану, мы просто чуточку отдохнем.

Прогулка длилась три часа! Мои осторожные попытки вернуться, пресекались решительно:

— Что ты со мной как с умирающей обращаешься? Я уже лет двадцать так прекрасно себя не чувствовала! Когда устану — скажу!

В голове моей был водоворот восторженных планов и, как только мы вернулись, я атаковала нашу хозяйку:

Агнесса Максимовна, вы же понимаете, что о вашем изобретении должны узнать люди, ведь это спасение для огромного числа людей, для всего человечества!..

Я знаю это лучше, чем кто бы то ни было… — ее голос был усталым. — Я тридцать лет занималась исследованиями, пока не был получен результат. Мне почти никто не верил. Часто было очень тяжело…

Но ведь сейчас у вас есть патент, проведены испытания, это же… Почему вы никак не пропагандируете свое изобретение? Научные медицинские журналы!.. телевидение!..

Тебе сколько лет, деточка?

Двадцать восемь, но не понимаю, какое это отношение…

А рассуждаешь ты, как восьмилетняя, в голосе Агнессы Максимовны начинали звучать гневные нотки.

Но объясните мне, пожалуйста, почему вы ничего не делаете?.

Ты подумала, что изобретение сделает с этим самым научным медицинским миром? Вот именно. Это называется — революция. А теперь, представь себе, моя милая, что будут делать толпы онкологов, кардиологов, да тех же терапевтов, когда и они сами, и их клиники, исследования, и вся их безумно дорогая аппаратура окажется не нужна? Наступит хаос. Ведь достаточно будет квалифицированной медсестры, чтобы сделать инъекцию… А научные журналы, представь себе, издаются на деньги фармакологических концернов. Куда же девать тонны таблеток, остановить заводы? А персонал, который эти таблетки выпускает? А все эти аптеки… Это же сотни тысяч специалистов. И согласись, это уважаемые люди, авторитетные, образованные… У них у всех хорошая работа. И разве они согласятся остаться без нее? Любой ценой будет сохранено существующее положение вещей… Теперь-то тебе ясно, что никто и никогда не напечатает никакой информации о вакцине. А если и напечатает случайно, то все закончится просто травлей, обвинениями в шарлатанстве, как уже и было не раз…

Но те же концерны вместо теперешних таблеток, которые ничего не лечат, смогут продавать вакцину, это ведь тоже большие деньги…

Да разве ее столько нужно, сколько сейчас лекарств выпускается? Раз в год молодым, два раза старикам, хотя их и старикамито назвать будет трудно, взгляни на свою маму.

Я сидела буквально раздавленная этими спокойными фразами, сказанными равнодушным голосом. О том, что происходит в современной медицине раньше я никогда не задумывалась. А здесь, словно пропасть разверзлась у моих ног. Получается, мы стали заложниками каких-то бесчеловечных, неуправляемых процессов, они высасывают жизнь из людей, чтобы поддерживать бессмысленное развитие самих же процессов. В каком диком, иррациональном мире мы живем?! Вот есть супер-чудо-средство, и нет никакой надежды пробиться через заслоны…