Прощай, Ариана Ваэджа! - [85]

Пары минут было достаточно, чтобы оглядеться и заметить впереди, там, куда они до этого шли, рассеянный свет. Неужели выход из пещеры?

— Богдан! Тьфу ты! Опять забыл! Друг, держись за мое плечо и отталкивайся от камня… хотя бы одной ногой, той, что в сапоге… Сейчас я попробую встать и сделать несколько шагов вон туда. Хорошо?

— Хорошо… — тихо повторил тот и замолчал, видимо, концентрирует силы для рывка.

— Раз! Два! Три! — скомандовал Арбенин и поднялся, потянув за собой парнишку. И тот легко поддался этому сильному движению.

Ступни уперлись в каменное дно пещеры, и только сейчас Арбенин почувствовал, что в сапогах хлюпает. Вот почему сводит ноги! Напряжение в икрах прошло — в таком положении мышечная боль быстро исчезает. И Арбенин осторожно шагнул. Через несколько шагов вода начала отступать, видимо, там, позади их, осталась самая глубокая впадина, а здесь — дно немного выровнялось. Ура! Кажется, «выгребли»! И он, приостановившись, от облегчения выдохнул.

Да, впереди уже просматривался дневной свет, пробивавшийся через небольшую амбразуру на уровне груди. Однако… что там за ней? Может, тоже — пропасть? Да и окошечко вроде бы маловато, может, и пролезть не удастся.

Они подошли, наконец, в источнику света и Арбенин увидел такую картину. За «окном» колыхался на ветру ромашковый луг. Чуть дальше виднелись деревья. А у горизонта возвышались горы. Как два верблюжьих горба, они подпирали голубое, с разбросанными по нему облаками, небо. Такой красоты он давно не видел! Может, всего лишь мираж? И путешественник потер руками глаза, пытаясь с них снять пелену.

— Красота-то какая! — воскликнул Богдан. — Как на картине!

— Ты тоже видишь? — на всякий случай спросил Арбенин и, сделав последний шаг к заветному окошечку, оперся плечом о каменную стену.

Вот так бы стоять и стоять, любуясь на пейзаж!

— Старший Друг! А ты сможешь здесь протиснуться? — вопрос повис в воздухе, потому что обоим было ясно, что в эту дыру просто так не пролезешь.

Что делать? Лихорадочные мысли бились в сознании Вот бы окошечко немного увеличить… Но чем? Арбенин осторожно прислонил Друга к стене, а сам поднял камень и пару раз стукнул рядом с дырой. Она не поддавалась, но… лишь поначалу. После десятка-второго ударов камни начали крошиться и сыпаться под ноги. Неужели? Неужели вот сейчас…

Сзади что-то ухнуло. Видимо, незадачливый путешественник потревожил утробу спящего великана и тот проснулся и начал гневно разбрасывать камни. Эти камни посыпались за их спиной, буквально в двух-трех шагах, и на горбатом и без того полу одна из горок начала увеличиваться. Где-то наверху, видимо, образовалась пустота — камни сыпались и сыпались, отрезая незваным гостям путь назад.

— Быстрее, Друг! — Арбенин потянул за полу холщовой куртки юного попутчика и подтолкнул его к амбразуре. — Осторожно выкатывайся! Только не становись на ноги!

Он боялся, что тот окончательно повредит правую ногу. Что там, с ногой, еще не было ясно.

Следом за Сиротиным он, поднатужившись, тоже пролез в дыру. Хорошо, что догадался перед этим сбросить с себя куртку и свитер! Надо же, обнаружил, что до сих пор лежит за пазухой тот самый рог. Вроде как спаситель его — если б не зацепился тогда за край пропасти, глядишь, так и улетел бы на его дно.

Как и предполагал, наружная стена была не настолько отвесной, так что тоже скатился к пареньку, лежавшему уже лицом к земле. Перевернул его, слава Богу, все в порядке — Сиротин дышит и даже… открыл глаза.

— Как ты, Друг?

— Все хорошо, Старший Друг!

Арбенин оглянулся и увидел в амбразуре столб пыли. Даже отсюда слышно было, как падают камни. Он протянул руку к Сиротину, нащупал его теплую ладонь, вцепился в нее и только тогда успокоился. И лежал, не проронив ни слова и боясь шелохнуться, пока пещерный дух не успокоился.

* * *

До Ныроба они дошли. Точнее, добрались. А еще лучше — доползли с большими паузами на передышку, когда солнце еще не скатилось к горизонту. Карта местности потерялась. Да разве только она? Но Арбенин отлично помнил, что путь на Ныроб от Дивьей пещеры — на запад, так что туда и вел своего Друга. Вода во фляжке давно закончилась, да он ее и не пил — сразу отдал Богдану еще там, в пещере. Поэтому огромным счастьем было припасть к ключу, а потом и набрать воды с собой. Источник они бы и не заметили — он зарос кустами. Если б, конечно, не услышали, как звенят струи о камни.

Ныроб он узнал по куполам Никольской церкви. На фоне бараков и стареньких плетней они казались особенно необыкновенными. И разве можно строить такую красоту в глухомани?

Возле крайней избенки на завалинке сидел сухонький седовласый старичок в домотканой старенькой рубахе. К нему Арбенин и обратился:

— Приветствую, дедуля! Не подскажешь ли, где тут можно передохнуть да переночевать?

— Эх, мил человек! — отвечал тот. — Здесь нет ни царских палат, ни вельможных теремов! Да и постоялого двора — тоже.

— Да мы со своим другом неприхотливы! Могли бы где и на полу переспать. Нам ведь в Чердынь надо…

Дед окинул взглядом гостей:

— А вы-то сами откуда будете?

— Мы, дед, ученые из Санкт-Петербурга! Здесь в экспедиции…