Прощай, Ариана Ваэджа! - [64]
Его испугала… даже не темнота — кромешная тьма, словно под колпаком фокусника! Он поразился полной тишине, той самой, о которой говорят — гробовая… Поэтому совершенно невозможно было ориентироваться в пространстве. Как далеко до того места, откуда упал? А до пропасти внизу? Пришла мысль, что все же не долетел до дна бездны, иначе бы — разбился. И тогда попробовал сконцентрироваться не на окружающем мире, а на личных ощущениях. Голова не болела. Это хорошо. Сердце стучало ритмично. Совсем отлично! Затем он тихо пошевелил ногами и, почувствовав их, еще больше успокоился. Сделал первое движение: перевернулся и пододвинул под голову какой-то камень, так удобнее… Да и лежать, уткнувшись носом в каменное дно, нет смысла. Надо смотреть на верхний ярус, только оттуда и может прийти спасение!
И в этот момент там, наверху, блеснул одинокой звездочкой свет! Словно кто-то подавал сигнал огнем! Однако, совсем ненадолго… Огонек сделал несколько движений туда-сюда и устремился прямо на него… А за ним… За ним тоже что-то летело — не то камни, не то еще какие предметы… И тут словно кто-то включил звук! Сначала ухнуло там, внизу… А затем… в голове забарабанил страшный грохот камней и рокот бурлящего потока…
«Так у меня же были заложены уши! Надо же, как может полная тишина превратиться в жуткую какофонию…» — пронзила голову мысль, и тут в лоб что-то ударило, совсем не тяжелое, правда… А на правую руку свалился какой-то мешок — пальцы ощущали явно холстину…
От неожиданности и боли в пальцах, сжимавших, к тому же, рог, Арбенин стиснул зубы и не смог сдержать стона. Ощущая себя в полном одиночестве, отрезанным от мира, да еще и в темноте, он не стал противостоять напору чувств и застонал еще громче, пока эти протяжные, жалобные звуки не перешли в крик. Надрывный и раздирающий, как крик зверя, загнанного в капкан. Внизу опять посыпались камни, уже, видимо, отдаваясь эхом на громкие звуки человеческого голоса, который, навряд ли был в этом подземном царстве обычным явлением.
И тут услышал он такие же стоны, но только совсем приглушенные, рядом с собой, под той самой мешковиной, вдавившей его руку в камни… Стараясь не двигаться всем телом, он попробовал осторожно освободить ее, слегка онемевшую, подтянул к груди и переложил рог себе за пазуху — уж очень не хотелось расставаться со своим спасителем. Затем этой рукой начал тихонько ощупывать свалившийся сверху предмет.
«Да это — Сиротин!» — радостно телеграфировала первая мысль. «Значит, и он тоже…» — скорбно шептала вторая. И была вторая мысль важнее первой, потому что входила в разряд тех сообщений-молний, которые приходят к нам перед похоронами близких… Да, паренек, остававшийся там, наверху, мог еще как-то спасти его… А сейчас… сейчас он, последний свидетель падения в бездну и Сибирцева, и Арбенина, сам, уже без свидетелей, улетел в ту же пропасть. Как теперь узнают люди о месте нахождения троих безумцев и как теперь смогут им помочь?
Сиротин продолжал издавать едва слышные звуки, словно в беспамятстве, а может, в травматическом шоке. Но то, что это был он — не вызывало сомнения: вот рука нащупала за холстиной сапог с высоким голенищем. Такие выдали им всем перед походом в пещеру, но пареньку они оказались совсем велики, так что не удивительно, что сапог слетел и лежит рядом со ступней. «Не упал бы второй в пропасть, а то ведь ходить по камням без обуви — дело не из легких, — подумал Арбенин и тут же перебил свои мысли. — Впрочем, о чем это я? Здесь еще неизвестно, сможем ли вообще идти?»
Он подтянулся и взял сапог в руку, положил поближе к себе. Черная темнота продолжала давить на мозги, но интуиция подсказывала, что чуть правее, в двух шагах от того места, где лежат они сейчас, и находится пропасть. Именно оттуда продолжало доноситься клокотание водных потоков.
— Богдан! — окликнул юного коллегу Арбенин. — Богдан! Очнись!
И слегка потормошил его, очень осторожно… Вдруг у паренька перелом? И вот… уже с третьей попытки, тот издал какие-то звуки…
— М-м-м… ты кто?
— Я — Арбенин!
Паренек молчал. Как будто бы не расслышал.
— Богдан, это я — Николай Петрович! Ты узнаешь меня?
Тот продолжал молчать, но потом, видимо, понял, что ждут он него ответа, тихо, сквозь зубы, с напряжением выдавил из себя:
— Я тебя должен… знать?
— Да, конечно! Мы — коллеги, да и вообще — друзья…
Последнее добавил он так, для словца. А если еще точнее, подумал, что именно в такой ситуации можно немного и приврать. Какие друзья? Совершенно разного возраста, а главное — статуса: он, Арбенин, зрелый ученый, заслуженный преподаватель, а Богдан — мальчишка, всего лишь лаборант. Но эта разница сейчас его не смутила, и он еще раз повторил:
— Я твой друг!
— Да? — несколько удивленно переспросил тот. — А я думал, что в ад попал… Какие там могут быть друзья? И как называть тебя?
— Меня зовут Николай. А можешь называть меня как сам захочешь…
— А ты меня старше или младше?
— Старше.
— Тогда хочу называть тебя Старшим Другом… А ты зови меня просто — Друг, пока… я не вспомню свое имя…
— Хорошо… Так вот, Друг, мы с тобой сейчас — в пещере. И вот незадача — упали в пропасть… и находимся где-то на нижнем ярусе… правда, не так далеко… еще не на дне пропасти. Передохнем немного и подумаем, как отсюда выбраться…
Удивительно, но эта фантастическая, полная трагизма и безвозвратных потерь, история началась в реальном мире, в далекой Ост-Индии, а может, даже и по дороге в нее — возле самого доброго мыса в мире — мыса Доброй Надежды. Там она благополучно и закончится, пусть даже и через триста лет, благодаря русской девушке Кате с нидерландской фамилией Блэнк. Вот почему в романе переплелись три сюжетных линии и судьбы людей из трех стран — России, Нидерландов и Индонезии.«Живые тени ваянг» — современный роман, основанный на реальных исторических событиях, но с фантдопущениями, тяготеющий не чисто к развлекательному, а к интеллектуальному.
Автор книги, Лоррейн Кальтенбах, раскопавшая семейные архивы и три года путешествовавшая по Франции, Германии и Италии, воскрешает роковую любовь королевы Обеих Сицилий Марии Софии Баварской. Это интереснейшее повествование, которое из истории отдельной семьи, полной тайн и загадок прошлого, постепенно превращается в серьезное исследование по истории Европы второй половины XIX века. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В четвертый том собрания сочинений Р. Сабатини вошли романы «Меч ислама» и «Псы Господни». Действие первого из них приходится на время так называемых Итальянских войн, когда Франция и Испания оспаривали господство над Италией и одновременно были вынуждены бороться с корсарскими набегами в Средиземноморье. Приключения героев на суше и на море поистине захватывающи. События романа «Псы Господни» происходят в англо-испанскую войну. Симпатии Сабатини, безусловно, на стороне молодой и более свободной Англии в ее борьбе с притязаниями короля Филиппа на английскую корону и на стороне героев-англичан, отстаивающих достоинство личности даже в застенках испанской инквизиции.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.