Прощание Зельба - [11]

— То же самое сказала моя жена. А еще она сказала, что похожий случай описан в художественной литературе. Только в жизни так быстро не бывает. Вспомните этцтальского снежного человека, сохранившегося с каменного века, вспомните воинов Ганнибала, отряды германских императоров и солдат Суворова, монахов-бернардинцев и британских альпинистов. Они ведь пропали во льдах задолго до фрау Велькер, так что их должны найти раньше.

Такого я от своего старого друга не ожидал. Наверное, вид у меня был очень удивленный.

— Вы хотите знать, подозреваю ли я его в убийстве? Наличие записки еще ни о чем не говорит: на ней не было даты, она вполне могла быть написана гораздо раньше. То, что он добрался до нижней хижины, еле держась на ногах, тоже ни о чем не говорит. Какие нужно иметь нервы, чтобы вести себя как ни в чем не бывало после убийства собственной жены! Но в его пользу говорит то обстоятельство, что ни один ледник возле Сент-Морица даже в самое раннее утро не бывает совершенно безлюдным. Незаметно столкнуть женщину в расщелину ледника — это почти так же невозможно, как незаметно спихнуть ее с моста на автобан.

— Если речь идет о достаточно большой сумме денег…

— …то люди идут и на гораздо больший риск, я знаю. Но, заполучив Сорбский кооперативный банк, они и без того заработали такие деньжищи, что куда уж больше.

— Что заполучив?

— После объединения Германии банкирский дом «Веллер и Велькер» поглотил Сорбский кооперативный банк — это гэдээровский банк, его главное отделение находится в Котбусе, в близлежащих городках разбросаны многочисленные филиалы. Он действует вполне успешно, каждая инвестиция поддерживается тысячами денежных ручейков, стекающихся со всех сторон, от Берлина до Брюсселя.

— Люди, бывало, еще и не так рисковали ради любви или из ненависти…

— Нет, мы буквально рыли носом землю, но не обнаружили ни любовницы у него, ни любовника у нее. Они любили друг друга с юных лет, у них был счастливый брак. Вы видели ее фотографии? Темноволосая красавица с чувственными глазами. Конечно, убивают и красивых женщин, красивых как раз чаще всего. Но только не любящие и счастливые мужья.

— Бригита считает, что она просто сбежала от него.

— То же самое сказала и моя жена. — Он засмеялся. — Вот они — тайные женские мечты! Да, сбежать она могла.

Я ожидал услышать, как полиция расследовала эту версию, что из этого получилось, насколько вероятным он считает такой вариант. Не дождавшись, спросил сам.

— Она может быть где угодно. Не самый деликатный способ оставить мужа в дураках, но, с другой стороны, любой способ оставить кого-либо в дураках деликатным не назовешь.

Я знаю Нэгельсбаха с тех пор, когда он только начинал работать в прокуратуре Гейдельберга курьером. Нэгельсбах — спокойный, серьезный, вдумчивый полицейский. Его хобби — поделки из спичек. У него есть все — от Кельнского собора до Нойшванштайна и тюрьмы в Брухзале. Он всегда в хорошем настроении и всегда готов посмеяться хорошей шутке. Черный юмор, сатира и сарказм не по его части.

— Что случилось?

Он смотрел в окно, стараясь не встречаться со мной взглядом. Деревья еще голые, но почки вот-вот распустятся. Он махнул рукой:

— В связи с выходом на пенсию я должен получить крест «За заслуги перед ФРГ».

— Поздравляю от всего сердца.

— От всего сердца, говорите? Да, сначала я тоже обрадовался. Но… — Он вздохнул. — У нас новый начальник. Молодой, энергичный, активный. Конечно, он знает нас не так хорошо, как знал прежний. Но вся беда в том, что мы его не интересуем. Пришел ко мне и говорит: «Господин Нэгельсбах, по случаю ухода на пенсию вы получите крест, нам нужно написать пару страниц о ваших заслугах. Я вас не знаю, но вы-то себя знаете хорошо. Набросайте, за что заслуживаете ленточку в петлицу». Представляете?

— Они сейчас все такие, начальники из молодых.

— Я ответил, что не буду писать. А он сказал — это приказ.

— А потом?

— Потом засмеялся и ушел.

— Насчет приказа — это была глупая шутка.

— Такая же глупая шутка, как и все остальное. Кресты за заслуги, приказы, годы, которые я провел за этим столом, уголовные дела, — как подумаешь, смешно, хоть плачь. Просто слишком поздно я это понял. Разобрался бы раньше, получил бы от жизни больше радости.

— Разве мы не знали этого с самого начала?

— Чего «этого»? — Он был обижен и приготовился спорить.

— Что в этой жизни мы могли бы получить гораздо больше радости?

— Но… — Он не договорил. Снова посмотрел на деревья, потом на стол, потом на меня. Скривил рот, изображая улыбку. — Да, возможно, я всегда это знал. — Он отодвинул стул и встал. — Мне нужно идти. Вы записали адрес старого Веллера? Дом Святого Августина в Эммертсгрунде. Вторые родители уже мертвы. Кстати, болезнью Альцгеймера он не страдает. Иногда только притворяется, если ему не нравится какой-нибудь вопрос.

11 Быстрые деньги

Эммертсгрунд находится на склоне, над Лайменом. Прекрасная квартира в доме престарелых Святого Августина выходит окнами на запад, откуда, как и в шикарных больничных палатах в Шпейерер-Хофе, открывается великолепный вид на долину Рейна. У подножия горы стоит цементная фабрика, вокруг которой клубится тонкая светлая пыль.