Прощание с плейбоем - [19]

– Вы не имеете права!

– Может быть, – согласилась Мирослава, – но ведь вместо меня может прийти и, уверяю вас, придет тот, кто имеет на это право.

– С какой это стати?

– С той, что вы в худшем случае покрываете убийцу, а в лучшем стараетесь ввести следствие в заблуждение.

Бердникова вся подобралась.

– Никого я не покрываю и никуда никого не собираюсь вести. Я вам не Иван Сусанин!

– Это я вижу.

Римма поежилась под пронизывающим насквозь взглядом детектива и сказала:

– Ладно, давайте спрашивайте, что вам надо, и расстанемся по-хорошему.

«Вот так бы с самого начала», – подумала Мирослава и спросила:

– Как давно вы знали Константина Шиловского?

– С Костиком мы были знакомы года два или чуть больше.

– Он вам нравился?

– Да как вам сказать… – Римма пожала плечами. – Сначала я думала, что у него ко мне серьезный интерес.

– А потом?

– А потом увидела, как он относится к девушкам, да и подруги просветили.

– У вас с ним что-то было?

– Было несколько раз, – не стала скрывать Бердникова.

– И все-таки вы оставили попытку женить его на себе?

– Я поняла, что это бесполезно и лучше потратить время с пользой на поиск более подходящей кандидатуры.

– Нашли?

– Пока нет. Но у меня все еще впереди, – оптимистично заявила девушка.

– После неудачи с Константином вы не затаили на него случайно обиды?

– Вы что же, меня, что ли, в его убийстве подозреваете? – вскинулась Римма.

– Пока мы никого не подозреваем.

– Как же! Так я вам и поверила! Полиции лишь бы на кого повесить и премию за раскрытие получить.

– Вы говорите глупости.

Римма гордо вздернула подбородок, но ничего не ответила.

– Хорошо, Римма, скажите, вы продолжали приглядывать за Шиловским?

– В смысле?

– В смысле с кем он проводит время. Например, с кем танцует в клубе.

– Больно надо! – пробормотала она.

Но Мирослава не обратила никакого внимания на ее бормотание и спросила:

– В тот свой последний вечер Константин сменил несколько девушек?

– Да, четырех, – машинально ответила она.

– И вы запомнили всех?

– Две как-то быстро промелькнули, а вот с молоденькой блондинкой Костя долго хороводился.

– Он ушел с ней?

– Нет, когда девушка куда-то исчезла, Костя еще был в клубе.

– И танцевал с четвертой?

– Да, они еще постоянно громко смеялись.

– Вы хорошо ее рассмотрели?

– Насколько это возможно в клубе.

– Опишите.

– Она была среднего роста, примерно такая, как я.

– Встаньте, пожалуйста.

Римма встала, и Мирослава оценила ее рост, потом спросила:

– Она была на каблуках?

– Да, но не на очень высоких, сантиметров шесть.

– Какие у нее были волосы?

– Я почти уверена, что она натуральная блондинка.

– Она была в очках?

– С чего вы взяли? – удивилась Римма. – Не было на ней никаких очков.

– А вы запомнили ее лицо?

– В том-то и дело, что лица я не запомнила, – с сожалением проговорила Бердникова, – сами понимаете, какое освещение в ночном клубе, плюс ко всем прочему, она старалась не поворачиваться лицом.

– То есть?

– Все время смотрела на Костика, как прилепленная.

– А вы не помните, он пригласил ее танцевать или она его?

– Помню! – мстительно закусила губу Римма. – Она его толкнула, когда он пробирался между рядами, вроде бы нечаянно, и тут же стала рассыпаться в извинениях.

– Вы слышали, как она извинялась?

– Шутите, что ли! Как я могла в таком шуме хоть что-то слышать?

– С чего же вы взяли, что она извинялась?

– Так это было видно!

– Понятно. А потом?

– А потом Костик прицепился к ней как приклеенный! А она хитрая бестия!

– Хитрая? Почему?

– Все время коктейли ему подсовывала, а сама не пила.

– Вы хорошо это помните?

– Ну, еще бы! – зло проговорила Римма.

– И вы заметили, когда они ушли?

– Да, – кивнула Римма, – я стояла у двери и смотрела через стекло, как он усаживает эту цыпу в машину и садится сам.

– За руль?

– Куда же еще! – окрысилась Римма.

– Но он же был пьяный?!

– Ну и что, впервые, что ли? Папочка отмажет.

– Не отмазал, – обронила Мирослава тихо.

– Да, видно, такая судьба у Костика, – так же тихо отозвалась Римма.

– А как вы думаете, куда делась эта девушка? Ведь ее не было на месте преступления…

– Куда-куда, – сердито проговорила Римма. – Неужели не ясно?

– Представьте себе, нет…

– Да трахнул ее Костик прямо в машине и высадил. На фиг она ему сдалась! – Римма с досады махнула рукой.

– А вы давно на гонорею проверялись? – неожиданно спросила Мирослава.

– Что? – Девушка аж рот раскрыла.

– Очень советую провериться и пролечиться, пока не поздно.

Не давая опомниться Бердниковой, Мирослава вышла из кабинета и плотно закрыла за собой дверь.

– Ну что, всё узнали? – спросил у нее бармен, когда она проходила мимо него.

– Думаю, что узнала все, что знала Римма.

– Вот и ладушки! – обрадовался бармен и, подняв палец к потолку, проговорил шепотом: – А то сам волнуется.

– Бог, что ли? – спросила Мирослава.

– Хозяин! – протянул он внушительно и закатил глаза.

Волгина не стала выяснять у бармена, почему, говоря о живом хозяине, он показывает пальцем вверх, просто покинула «Недостроенный остров». Ей невыносимо сильно захотелось домой, в свою тихую гавань, где терпеливо ждали ее Дон и Морис.

Миндаугас в это время стоял в саду и не сводил глаз с бабочки, сидевшей на оранжевом цветке царских кудрей. Желтые крылья бабочки были разрисованы замысловатым узором из переплетения коричневых линий. Кончики ее крыльев касались длинных тычинок и время от времени тихонько подрагивали. И это слияние цветка земного и цветка воздушного зачаровывало и не давало оторвать глаз от чудесной картинки летнего дня. И так хотелось, чтобы эти мгновения длились долго-долго или, по крайней мере, запечатлелись в памяти.