Прощание с детством - [100]

— Оля, учти. Школу нужно закончить, — напомнила мать и снова ушла в прихожую, чтобы раздеться. Оле очень хотелось сейчас послать ее качественным отборным матом, но Александр Викторович не любил, когда она так выражалась, поэтому она запрещала себе такие вольности.

— Я закончу, — пообещала Оля и осторожно поинтересовалась, — почему ты так рано?

— Поговорить с тобой надо, — бросила Наталья и села на диван рядом с девушкой. Оля насторожилась. Никогда ничем хорошим такие слова для нее не заканчивались.

— О чем это?

— Расслабься, — Наталья закурила свои невыносимые тонкие сигареты и поправила шапку темных слегка вьющихся волос. От дыма Олю снова начало подташнивать.

— Во-первых, — вспомнила мать, — где это ты пропадала так долго?

— Я была у Марины, — честно сказала Оля.

Наталья хмыкнула, скривила губы и выпустила в воздух колечко дыма. Лицо ее стало хитрым.

— Нужно было помочь со Стасиком, — приврала девушка, почувствовав, что мать не в настроении верить ее оправданиям. Это прозвучало еще более нелепо.

— Никогда не замечала за тобой такого альтруизма, — усмехнулась Наталья и облизнула кончик сигареты, — ладно, — примирительно выдала она, — альтруизм тебе скоро пригодиться. Послушай, дорогуша… — Оля заранее приготовилась к самому худшему, — я нашла тебе достойную партию.

— Ты продашь меня в аул за десяток баранов? — нервно хохотнула Оля, уставшая сдерживать приступы тошноты. Но если она поддастся, мать обязательно что-то заподозрит и грозы не миновать.

— Ты должна охмурить сына моей подруги Василия, — без смущения сказала Наталья, — он — наш билет в Москву. Катя, его мать, больна раком и долго не протянет, рано или поздно квартира достанется вам. Тебе нужно поухаживать за ней, как за бабушкой…

Оле захотелось выть от негодования, потому что перспектива спать с каким-то неизвестным Василием и ухаживать за его больной матерью ее совсем не радовала. Когда кошмар с мучениями бабушки наконец-то закончился она вздохнула облегченно и зареклась когда-либо приближаться к больным людям. Когда Лариса спрашивала у нее совета, она завидовала этой девчонке — у нее была возможность помочь, а не наблюдать с тоской за угасающей жизнью, смирившись с безнадежным диагнозом, давным-давно уже ставшим клеймом на их судьбе. Неужели мать хочет снова толкнуть ее в этот ад? Таблетки, запах гнили, запах смерти, слезы ночами, страх перед смертью, долгие разговоры утром, попытки утешить, потом — безумие, которое пожирает человека, если он знает, что скоро покинет этот мир. На примере бабушки Оля проследила весь этот путь и знала, что ждет ее, если она согласиться на это.

А ее ребенок? Что будет с ним? А Александр… Какая к черту Москва! Их же разделят сотни километров, непреодолимые, безжалостные.

— Нет, мама, — твердо возразила Оля, подумав обо всем этом, — я не согласна.

От избытка чувств Наталья врезала ей пощечину. Рука у нее была холодной и узкой, ее прикосновение напоминало поцелуй влажной плети. Потом она закурила вторую и отвернулась, скрывая то, как исказилось злостью ее лицо.

— Мама, я люблю другого человека, — решила признаться Оля, зная, что больнее не будет.

— Дай угадаю: он женат.

— Да. Но он разведется, чтобы быть со мной…

— Идиотка, — взвыла Наталья, вскочила, схватила Олю за волосы и рванула на пол, толкнула и заставила рывком посмотреть себе в лицо, — с чего ты взяла?! Да кому ты нужна?! Пойми ты, что для него ты не больше, чем шлюха. Из-за таких, как ты, с женами не разводятся…

— Из-за таких, как ты, тоже, — с готовностью бросила Оля, за что тут же получила по лицу.

— Да лучше бы тебя не было, — вздохнула Наталья и выпустила ее волосы, отошла к окну. Оля села на полу и сжалась в комок, боясь новых ударов, как будто стараясь специально сберечь живот от потрясений.

— Он тоже любит меня, мама, — прошептала Оля, давясь слезами, предательски хлынувшими из глаз, — любит… и будут у нас деньги… все будет…

— Бред, — оборвала ее Наталья с жаром, — ты совсем не знаешь жизни. Василий — твой шанс, если не хочешь сдохнуть на панели. Глупая неблагодарная девчонка! Да ты должна схватиться за него…

— Я не хочу, — буркнула Оля.

— Дура! — взвыла Наталья, вцепилась в свою густую гриву, потом спрятала лицо в ладонях. Пальцы у нее были очень красивые, с ухоженными ногтями и только многочисленные морщинки и складочки говорили о ее уже очень даже солидном возрасте. Оля знала, что случиться дальше, потому что эта сцена повторялась тысячи раз.

— Всю жизнь мне сломала! — горячо говорила мать, заламывая свои красивые пальцы и кусая губы. Сейчас начнутся новые обвинения, Оля их выучила наизусть. Тошнота стала сильнее и, пользуясь тем, что Наталья увлеклась своими переживаниями, она уползла в ванную и закрылась там. Когда ей стало немного получше, мать уже поджидала ее у двери.

— Тебя тошнило? — спросила она. Оля чуть было не соврала, но вовремя подумала о том, что за это можно крепко получить по лицу или почкам, а рука у Натальи была не по-женски тяжелая. Она заторможено кивнула.

— Да. Выпила лишнего, — попыталась оправдаться она.

— Врешь, — пресекла Наталья. Конечно, она знала, что дочь выглядит и ведет себя совсем по-другому, если пригубит алкоголя. Не раз Олю сюда притаскивали друзья в таком состоянии, когда самостоятельно ходить она не могла.