Прощальный взгляд - [20]

Людмила. Все, все, я побежала... только записку...

Светлана пишет записку.

Боголь. Люся, подожди, я иду с тобой. Мне надоел этот комдив по имени Светлана...Я, наверное, скоро запишусь в монархомахи...(к Софье Петровне) Сонечка, не скучай, заодно я посмотрю в магазине рулончик туалетной бумаги...(уходят с Людмилой)...

Начинается примерка одежды, с шумом, репликами Софьи Петровны, веселыми приказами Светланы...

Картина вторая

На сцене Софья Петровна (в коляске), она прибрана, на ней шелковая кофточка с рукавами фонариком и темным большим бантом. Она тщательно причесана, преображенная, не узнать... В гамаке -- Боголь, он тоже приодет в кремового цвета пуловер, белую рубашку с яркой расцветки галстуком. На ногах коричневые сандалии. В руках открытая книжка, читает вслух: "Подтянув съехавшие штанишки и поправив на плече шлею, он побежал за угол сарая, где стоял верстак и где дед каждое утро что-то на нем мастерил. Но и за сараем, в молочном сумраке, никого не было. Тогда он метнулся к хате, и, обегая ее угол, вдруг замер: на завалинке, лицом вниз, лежал человек, в котором он без труда признал Гришку. Рядом валялись расстрелянные, отдающие пороховой гарью и теплом гильзы. Пересилив страх, Ромка подошел к Гришке и пальцем дотронулся до его плеча. И послышался в этом прикосновении неистовый звон, и Волчонок, зажав уши и зажмурив глаза, устремился прочь от завалены..." (к Софье Петровне) Читать дальше или ты уже спишь?

Софья Петровна. Читай...Может, и наша жизнь с тобой сложилась бы по-другому, будь у нас свой Ромка...(всхлипывая) Антошку жалко, если бы я могла ходить, я бы его вытащила из подвала...В каких страшных мучениях он погиб...

Боголь. Пожалуйста, перестань нагонять на себя эти грустные мысли. Может, его там не было, кошки иногда пропадают по несколько месяцев, а потом неожиданно возвращаются. Помнишь, я тебе рассказывал случай, когда кошка вернулась домой, пройдя 600 километров...

Софья Петровна. Не надо меня зря обнадеживать, ты же прекрасно знаешь, что наш Антошка никуда далеко от дома не отлучался (плачет)...Читай, я больше не буду...

Боголь. (Сняв очки, протирает их, продолжает читать) Впереди, на блестевшей от росы траве, по нижним венцам строения медленно перемещались странные тени. Словно волоклись две штанины -- одна скользила по земле, другая сонным движением -- по бревнам...Хоть мал и несмышлен был Ромка, но понял -- возврата оттуда, где пребывали увиденные им мама Оля, дед и Вадим, не бывает. Их жизни, видно, давно уже, через сплетенную когда-то самим дедом веревку, ушли в крышу, а оттуда -- в небо...

Софья Петровна. Их что -- повесили?

Боголь. Фашистские каратели... были такие летучие отряды, которые ночью, под видом партизан, заявлялись к местным жителям, чтобы выведать у них, где находится партизанский лагерь...

Софья Петровна. Что стало с этим Ромкой? Ты мне расскажи своими словами, а то страшно, когда читаешь...Словно приговор...

Боголь. Да тут осталось полторы странички, потерпи... (продолжает читать)... Повешенные под козырьком крыши, вразнобой, маятниками покачивались, отчего юбка у колен мамы Оли складывалась и вновь расправлялась тугим парусом...Он вернулся во двор и торопливо стал что-то искать под клетью. И то, что он там, наконец, отыскал, обхватил обеими руками, прижал к груди. Это была граната-лимонка, извлеченная им из тайника Вадима.

Софья Петровна. (Перебивая) Мне становится жутко, но ты читай, читай...

Боголь. Он вышел с ней...то есть с гранатой... Надеюсь, ты понимаешь, о чем идет речь...

Софья Петровна. С гранатой-лимонкой, похожей на круглую вафлю, я однажды в кино такую видела...

Боголь. (Продолжает читать) Он вышел с ней на середину двора, выбеленного звездным светом, поднял голову, что-то по-своему залопотал, и непонятно было -- то ли он что-то у неба просил, то ли что-то ему выговаривал... Просунув в кольцо гранаты два пальца, дернул его... Но кольцо не сдвинулось с места... (прислушивается) Слышишь, Сонечка, сирена... Кому-то, видимо, плохо, а может, это пожарная машина по вызову поехала... Все, кончаю читать...По-прежнему стрекоча, словно в игре с Тамаркой...это его старшая сестра...словно в игре с Тамаркой, он накинул на гвоздь кольцо гранаты. И, не давая себе ни секунды на прощание с жизнью, всем своим измотанным бегом и страданиями тельцем повис на несущем избавление рубчатом металле...

Софья Петровна. Неужели этот ребенок взорвал себя? Разве такое могло быть в жизни?

Пауза.

Боголь. А разве могло быть в жизни то, что произошло с нами?

Пауза.

Ох, Софочка, ты тогда спала и не знаешь страшной правды...Пожар произошел по нашей, вернее, по моей вине.(не снимая очков, под стеклами, указательным пальцем, трет глаза)...

Софья Петровна. Прошу тебя, заткни мне уши, я не хочу этого слышать...Я ведь догадывалась, ты готовил что-то с часами, припаивал к ним какие-то провода... Я тогда крепко заснула...

Боголь. Потому что в чае я тебе дал три таблетки снотворного...

Софья Петровна. И как ты мог...

Боголь. Именно потому, что я уже не мог... Не мог смотреть на твои адские мучения, на всю эту чертовски неопределенную жизнь, на свою беспомощность, нищету... А что нас ждет впереди?