Прорыв начать на рассвете - [3]
– Хорошо. Работайте. Забот у вас прибавилось. Обо всём тут же докладывайте мне.
Глава вторая
Группу старшины Нелюбина снова оставили в заслоне. Вечером, когда дорога впереди слилась с синевой поля и нельзя было уже различить, где там, за перелеском, деревенские дворы, а где стога сена и кладушки дров, старшина вдруг спохватился:
– Братцы! А где наш Иванок?
Мальчишка исчез. Ещё полчаса назад Иванок крутился рядом, таскал из стога солому, ломал лапник, и вот, когда пришло время менять посты возле пулемётов, выяснилось, что его нигде нет. Решили подождать с полчаса и посылать связного в Красный лес, в отряд. Может, парень испугался, не выдержал. Вторая ночь на морозе, почти без сна… Не всякий и взрослый организм выдержит такое. Хотя Иванка на пулемётные посты не ставили, и лежать ему на снегу часами не приходилось. Да и спать в еловом лапнике и соломе, прижавшись друг к другу, было не так уже и холодно. К тому же теперь над этим лежбищем соорудили шалаш, который надёжно спасал от ветра и метели. Однако Иванок исчез.
– Ну, партизан… ёктыть… – стиснул зубы старшина и прикрикнул на остальных: – А вы почему не доглядели? Куда пулемётчики смотрели?
– Да он, может, к землянке ушёл? – ответил Губан. – Замёрз мальчонка, вот и смылся, пока мы тут с шалашом возились.
Но старшина чувствовал, что Иванок ушёл в Прудки. Когда таскали солому, мальчонка выглядывал из-за стога и подолгу наблюдал за деревней.
– Что ты всё выглядываешь, Иванок? – спугнул его раз старшина. – Цела твоя хата.
– Да не в хате дело, – загадочно ответил он.
– А в чём же?
– Да ни в чём. Так, гляжу… Пушки вон в овраге возле пруда устанавливают.
«Догляделся, ёктыть… Где его теперь искать, – с тоской и злостью думал старшина Нелюбин. – Надо посылать к Курсанту, докладывать».
И в это время прибежал второй номер пулемётного расчёта, установленного напротив лощины, и доложил, что по лощине со стороны деревни замечено движение. Старшина подхватил винтовку и побежал следом за вторым номером.
Луна в эту ночь светила не так ярко, и потому человека, идущего по лощине, они увидели не сразу. Шёл он осторожно, с остановками. Шагов за сорок снова остановился, сбросил на снег что-то тяжёлое и позвал голосом Иванка:
– Дядя Кондрат! Это я – Иванок! Помогите тащить!
Ночью наст держал. Старшина Нелюбин и второй номер пулемётного расчёта выскочили из-за сугроба и мигом добежали до перелеска, где уже начиналась лощина.
– Ты где, ёктыть, смегал? – строго спросил он Иванка.
– В Прудки ходил, – как ни в чём не бывало ответил тот. – Домой вот забежал. Сало принёс. Плохо, что ли? Теперь у нас харчей вон сколько! – И Иванок попробовал засмеяться.
Старшина Нелюбин сорвал с Иванка шапку и поймал горячее потное ухо. Мальчонка вскрикнул.
– Я т-тебе побегаю…
Иванок терпеливо снёс обиду. Молча потёр ухо и отвернулся, не желая отвечать на вопросы старшины, который не разобравшись… Чувство обиды возвращалось и начало захватывать Иванка, теснить простуженное горло, теснить непроходимым комком. Он всё так же молча наблюдал, как старшина пнул ногой мешок, потом взвалил его на плечо, крякнул, поправив мешок и умостив поудобнее, и скомандовал:
– К лесу.
Иванок, спотыкаясь и хлюпая от обиды, бежал последним. Мешок, видимо, вконец его измучил. А тут ещё старшина, не разобравшись… И действительно, мешок оказался нелёгким. Старшина бросил его на снег возле пулемёта и снова погрозил пальцем Иванку:
– Ты что же это, цыплёнок чёртов? Погубить нас хочешь! Зачем без разрешения в деревню пошёл? Там же немцы, гиблая твоя душа! А если бы попался?
– Я же не попался, – вытирая рукавом слёзы, ответил Иванок. – Что я, дурак, что ли? Я ж знаю, где пройти можно незаметно.
– Знаешь ты… Незаметно… Дисциплины ты не знаешь. Вот что. Всё, ёктыть! Отправляю тебя в лагерь. Раз порядка не понимаешь, слушаться командиров не умеешь, иди в отряд. На кухне картохи чистить будешь. Сдай винтовку, патроны и ступай.
Вот это было уже серьёзно. Сдать винтовку? Патроны? Да он, Иванок, эту винтовку в бою взял! Да он…
– Погоди, старшина…
– А ты, Михась, не влезай в приказы начальства! – резко осёк старшина Губана, пытавшегося заступиться за Иванка.
Губан ощупывал мешок и принюхивался. Наконец он радостно ахнул:
– Старшина! Это же сало! Иванок, ты что, сало припёр?
– Сало, я ж говорил. А ты, дядя Кондрат… – ответил Иванок и притих, понимая, что сейчас должно произойти самое главное, после чего старшина, возможно, или забудет свой приказ, или отменит его.
Старшина действительно шевельнулся и тоже принюхался к мешку.
– Правда, что ли? Иванок? – Голос его был уже другим.
– Сало, – ответил Иванок. – Целый кубел вывалил. Еле дотащил. Там и плетёнка лука. Хлеба вот только нет. Мать всё забрала, когда уходили.
– И как его хохлы не унюхали?
Старшина вытащил из мешка белый кусок в кулак толщиной, покрутил его перед носом и сказал одобрительно:
– Это ж, должно, пудов на семь-восемь боровок был – хороший. – И тут же спросил пулемётчиков: – У кого ножик есть?
Погодя, когда они сидели в лапнике и наворачивали сало с луком, старшина Нелюбин уже незло сказал:
– Иванок, за самовольство объявляю тебе выговор! А за проявленную находчивость, военную смекалку, а также моральную и материальную заботу о своих боевых товарищах – благодарность! Выговор, соответственно, отменяю.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Автор этой книги — бывший штурман авиации Черноморского флота, ныне член Союза журналистов СССР, рассказывает о событиях периода 1941–1944 гг.: героической обороне Севастополя, Новороссийской и Крымской операциях советских войск. Все это время В. И. Коваленко принимал непосредственное участие в боевых действиях черноморской авиации, выполняя различные задания командования: бомбил вражеские военные объекты, вел воздушную разведку, прикрывал морские транспортные караваны.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Роман югославского писателя — лирическое повествование о жизни и быте командиров и бойцов Югославской народной армии, мужественно сражавшихся против гитлеровских захватчиков в годы второй мировой войны. Яркими красками автор рисует образы югославских патриотов и показывает специфику условий, в которых они боролись за освобождение страны и установление народной власти. Роман представит интерес для широкого круга читателей.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.