Прорвать блокаду! Адские высоты - [85]
– Запихать бы этому советчику… – начинает бурчать Юди. Но тут же замолкает, потому как получает от Риты поварешкой по лбу.
Оператор индифферентен к происходящему. Это у них профессиональное, наверное. Они мир воспринимают только через объектив.
– Делайте, – милостиво разрешает Еж.
И они начинают делать. Снимают землянки. Задают вопросы детишкам, снующим туда-сюда. Вопросы, как правило, дурацкие. Типа, а чем вы здесь занимаетесь? Дети иногда впадают в ступор, но потом все-таки отвечают – типа мы тут работаем. Типа, а как вы тут работаете – а, типа, руками. Расскажите! Очень интересно!
А мы, оказывается, не умеем рассказывать. Да и как тут рассказать? Поиск – это нудная, грязная и кропотливая работа. Это надо изнутри переживать…
– Давайте мы лучше покажем! – дергает меня какой-то черт за язык.
Журналистка немедленно соглашается. Еж закатывает глаза. Буденный стучит себе по лбу указательным пальцем. Тем же пальцем Змей крутит у виска. А Юди показывает мне огромный свой кулак. Однако слово – не воробей. Нагадит – не отмоешься.
Поэтому через полчаса мы отправляемся в лес с полным рабочим снаряжением и журналисточкой. Оператор все так же равнодушен ко всему. Он снимает все, что попадается – старые раскопы блиндажей, траншею, в которой мы недавно ковырялись, окопчики, холмики с крестами.
В одном месте приходится перетаскивать журналисточку на руках. Она приехала в туфлях, а тут ходят люди в сапогах. Очень уж болотисто. Ее с удовольствием хватает в охапку Дембель, немедленно прошедшийся по всем выпуклостям своими лапами. Журналисточка повизгивает, но не вырывается. А куда она денется со своими беленькими туфлями посередь размешанной нашими сапогами грязищи? После трясинки Дембель с видимой неохотой отпускает ее. А потом, отвернувшись от девочки, показывает большой палец и ухмыляется
– Я б ей вдул… – бормочет Змей, завидуя Дембелю. – А ты, Дед?
– Она мне во внучки годится… – ворчу я, а сам рассматриваю обтянутые джинсой полушария ниже ее голой талии. Ничего такие полушария. Выдающиеся.
Наконец мы приходим на место. Небольшая сухая полянка. На ней много железа – осколки. Одни осколки. Проверяли ее десятки раз. Молодняк тут учится на щуп отличать железо от дерева. Хотя чему тут учиться? Элементарные вещи – дерево пружинит, металл звенит. Камни тоже звенят. Но немного глуше. Кости…
Кость!
Пока Еж втирает журналистам про ожесточенность боев под Ленинградом, мой щуп находит косточку.
Все рады. Особенно журналисты. Еще бы…
Мгновенно делаем раскоп. Ищем, ищем, ищем. Я сижу рядом, рассматриваю фалангу пальчика. Именно пальчика. Косточка маленькая. Одновременно трындю в камеру замогильным голосом:
– Кость человеческая, возможно, здесь лежат останки бойца Красной армии. Погиб он не раньше сентября сорок первого и не позже января сорок четвертого…
– Как вы определили? – удивленным голосом спрашивает девица.
Я теряюсь от вопроса. Кто-то подает голос:
– Он экстрасенс!
– Правдааа? – глаза журналисточки становятся больше полушарий.
Историю учить надо!
– Это годы блокады Ленинграда. А здесь места попыток этой блокады… – тоном усталого профессора математики я объясняю, что такое «сложение», первокласснику.
– А скажите, может быть, стоило объявить Ленинград открытым городом, дабы избежать ненужных жертв?
Над полянкой вдруг тишина, которую называют зловещей. Желание втопить саперкой промеж красивых разлетистых бровей, видимо, отражается на моей морде так, что журналистка отшатывается:
– Давай заканчивать, – говорит она оператору. Потом встает полубочком, принимая нужную позу и на фоне нас, ковыряющихся в грязи, говорит:
– Вы смотрели репортаж с места прорыва блокады Санкт-Петербурга. С вами была…
Имя девицы я не расслышал, изумившись новому термину. Ага… А переломная битва была Волгоградской…
– Мальчики! А можно еще вопрос? – спрашивает она.
У всех одна и та же мысль: «Спрашивай и вали уже…» И только Дембель мечтает снова перенести ее через трясину. Это видно по его похабной улыбке.
– Мальчики, а как вы тут отдыхаете, развлекаетесь?
Лежавший на пузе Еж встает на колени. Вытирает грязь с лица. Перегарно выдыхает:
– В бегемотиков играем…
– Это как? – интересуется журналистка и тут же дает знак оператору – «включай, мол, камеру».
– Сейчас покажем… Юдинцев!
– М-м?
– Идем, покажем девушке бегемотиков?
Юди, самый большой и самый тяжелый из нас, понимает все и сразу соглашается:
– Идемте, барышня…
Они подводят ее к воронке, заполненной болотной водой.
– Вот тут вставайте, иначе не поймете…
Они ставят ее на самом краю.
Оператор увлеченно снимает. Мы увлеченно наблюдаем за Ежом и за Юдинцевым. Оба отходят на несколько шагов.
– Три-четыре…
– БЕГЕМОТИКИИИИ!!! – орут они на весь лес и с разбегу плюхаются в воронку. Мощный всплеск окатывает барышню с головы до тех самых туфелек.
Она разевает рот как рыба, а мы ржем на весь лес. Оператор и тот хмыкает. Вот такие у нас тупые шутки. Еж и Юди, словно крокодилы, лезут на берег – все мокрые, в ряске и грязи. Журналистка стирает грязь с лица рукой, потом лезет в сумку, достает салфетку и начинает вытирать личико. И тоже хихикает. Натужно так.
А потом такой дурацкой толпой, смеющейся на весь лес, мы провожаем журналистов до лагеря. Откуда журналисты сматываются еще быстрее, чем приехали.
Полночь, XXIII век. Человечество атаковано враждебной инопланетной расой. Разучившись воевать за три столетия мира, будучи не в состоянии защитить родную планету, земляне призывают на помощь фронтовиков из прошлого, самых умелых, отчаянных и беспощадных бойцов в человеческой истории – офицерский штрафбат Красной Армии, павший смертью храбрых триста лет назад, а теперь воскрешенный, чтобы вновь «искупать вину кровью».С Великой Отечественной – на Звездные войны! Со Второй Мировой – на Первую Галактическую! Из 1944 года – в открытый космос! На взлет идут штрафные батальоны!
Когда человечество в опасности, а отвыкшие от войн, избавившиеся от гена агрессивности земляне XXIII века не в состоянии противостоять инопланетному вторжению – кого звать на помощь? Кто спасет Землю от завоевания, а род людской – от поголовного истребления? Лишь те, кто однажды уже уберег Европу от геноцида и «коричневой чумы». Лучшие бойцы всех времен и народов, закаленные в горниле самой страшной войны в человеческой истории. Русский штрафбат из 1944 года. Смертники, «искупившие вину кровью», павшие в ХХ веке – и воскрешенные 300 лет спустя, чтобы отстоять уже не только Россию, но всю планету.
Первые семь дней после переноса территории бывшего СССР из октября 2010 года в 22 июня 1941 года – глазами разных людей: от безработного и пенсионера, до главы районной администрации и сотрудника прокуратуры. Непохожие герои, диаметрально противоположные убеждения, уникальные судьбы – в фантастических обстоятельствах.
Вышли 17 февраля в сборнике "В окопах времени" издательство Яуза.
На самом деле я не воевал и не служил. Так случилось. Однако война живет в сердце и крови с весны 1996 года, когда я впервые на ней побывал. На Волховском фронте, весной 1942 года. Я не оговорился, я попал на ту войну в качестве похоронной команды. Обычно нас называют поисковиками, однако мы именно похоронная команда. С тех пор я так и остался на той войне. Лезнинский плацдарм, деревня Пёхово, плацдарм Водоса, болото Невий Мох, Мекензиевы горы… 59-ая армия Волховского фронта, 1 МВДБ Северо-Западного фронта, Приморская армия 4-го Украинского фронта.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.