Прорвать блокаду! Адские высоты - [2]
Вместо парада на Дворцовой площади пришлось копать могилы у станции Мга.
Немцы не знали о готовящемся наступлении. Но и советское командование не знало о переброске одиннадцатой армии.
Два сюрприза с обеих сторон. Одним не удался прорыв, другие не смогли взять город.
А что было бы, «если бы»?
Если бы Гитлер оставил Манштейна на юге? Смогли бы немцы взять Сталинград, Грозный, Махачкалу, Баку? Вполне возможно. И тогда не было бы Сталинградской победы.
Но тогда была бы снята блокада Ленинграда.
А если бы Мерецков не стал бы атаковать болота Приладожья?
Немцы завязли бы в осажденном городе, как чуть позже завязли в том же Сталинграде. Возможно, бои шли бы на Невском проспекте, на Лиговке, на Марата, дрались бы Петропавловка, Биржа и Зимний.
Но город бы не сдался.
И кто знает, не изучали бы сейчас немецкие историки трагическую судьбу одиннадцатой армии? А Манштейн? Не преподавал бы он тактику глубоких операций вместо Паулюса в академии Генерального штаба РККА?
Да что сейчас гадать… Случилось так, как случилось.
Волховский фронт…
Незнаменитый фронт.
Лишь в сорок четвертом, когда боевые товарищи на юге уже освобождали Украину, когда уже вздохнул с облегчением Киев, когда армия уже выходила к границам страны, лишь тогда волховчане, тяжело шагая по незамерзающей грязи северных болот, стали отодвигать немцев на запад.
Фронт, ставший повторением позиционного кошмара Первой мировой.
Здесь не было стремительных прорывов.
Здесь были бои местного значения.
Ради чего?
Ради тебя, читатель.
Когда ты будешь читать – тебе будет тяжело.
Когда ты будешь читать – помни.
Было еще тяжелее.
Я предупредил.
Это были обычные бои местного значения.
Пролог
(Май 2011 года)
Поезда, поезда…
Почему я так люблю поезда?
Именно поезда? Не самолеты, не пароходы… Именно поезда. Почему?
Стук колес? Общежитие плацкарта? Мелькание пейзажей за окном?
Не знаю…
Нравится и все. Лежишь себе на полке и перемещаешься в пространстве. На самолете не то. Самолет – он какой-то весь из себя деловой. Самолет – это символ делаварщины. Сел, поспал, взлетел-прилетел, дела порешал и обратно. Ну, по пути еще уши заложило. И стервадесса прелестями повиляет еще.
А лайнер – он всегда какой-то круизный. Отдыхать не спеша, поплевывая за борт и соблазняя скучающих туристочек.
А в поезде одновременное ощущение и путешествия, и отдыха, и предстоящих дел.
А какие у меня дела сегодня?
Да, собственно говоря, никаких особенных. Через пятнадцать минут поезд прибывает на Ладожский вокзал Города-на-Неве.
Жаль, что не на Московский. Я Московский вокзал больше люблю. Он такой… Питерский он такой. Московский – питерский… А Ладожский – он московский. Смешно, правда?
На Московском как? Идешь через длинный зал, подмигиваешь бюсту Петра, потом выходишь на площадь Восстания. Как правило, там кладут асфальт. Или на ней самой, или на Лиговском проспекте.
Кстати, не могу я в Питере говорить так, как говорят все, – Лиговка, Грибанал, Васька…
Слишком я… Люблю? Уважаю? Застываю в почтении – вот! – перед Питером. Лиговский, канал Грибоедова, Васильевский…
Питер не любит панибратства.
Поэтому он всегда меня встречает солнцем. Вот поди ж ты! Утром проснулся в Тихвине. Сумрачно. Низкие осенние тучи над дикими лесами Заладожья. А вот Волховстрой проехали – солнце стало раздвигать лучами хмарь неба.
Удивительно, но я не видел знаменитых питерских дождей. Только солнце, солнце, солнце!
Мимо меня потянулись к выходу пассажиры вагона.
А мне спешить некуда. Я своим рюкзаком поубиваю тут всех нафиг. Он у меня большой. На сто двадцать литров. В высоту это… Ну… Майклу Джордану по пояс будет. А мне по грудь.
Приехали, кажется?
Поезд замедляет ход…
Затягиваю шнурки на берцах…
Застегиваю молнию на штормовке…
Последняя пассажирка – двадцатилетняя девочка, косившая на меня своими оленьими глазами весь вчерашний вечер, когда я мимо нее ходил курить, – презрительно вильнула круглой попкой, когда прошла к выходу. И нарочно – ну конечно же, нарочно! – задела меня своей спортивной сумкой.
Иди, девочка, иди. Тебя ждет Питер. Тебя ждет Зимний, Ростральные, Петергоф, Невский, Царское Село.
Они меня не ждут.
Меня ждет война.
Выхожу на перрон. Закуриваю…
Ну, здравствуй, Питер! Давно я тебя не видел. Целый год. С прошлой «Вахты Памяти».
Ах да. Я же забыл рассказать. Я – поисковик. Шестнадцать лет я катаюсь на Великую Отечественную.
Синявино, Чудово, Мясной Бор, Демянск, Севастополь, Одесса…
Этой весной опять в Синявино.
Наши уже уехали туда еще в апреле. Двадцатого. Я вот подзадержался. Работа, знаете ли.
Кто-то работает для того, чтобы есть, кто-то ест для того, чтобы работать.
Я работаю – чтобы хоронить.
Сегодня уже первое мая. Сегодня уже буду работать.
Привет, эскалатор!
Нет, все-таки Ладожский – дурацкий вокзал. Надо подняться на второй этаж, потом пройти по нему и спуститься в метро. А чтобы выйти на улицу – необходимо по серпантину лестниц шагать вниз до пота под рюкзаком.
Все же Московский лучше. И красивее.
Иду и по привычке отслеживаю ментов боковым зрением. Главное, на них не смотреть. Они как собаки – прямой взгляд вызывает агрессию и желание укусить, то бишь проверить документы. Впрочем, сейчас мне нечего бояться – я еду ТУДА. От меня еще не пахнет порохом. А будет пахнуть, будет…
Полночь, XXIII век. Человечество атаковано враждебной инопланетной расой. Разучившись воевать за три столетия мира, будучи не в состоянии защитить родную планету, земляне призывают на помощь фронтовиков из прошлого, самых умелых, отчаянных и беспощадных бойцов в человеческой истории – офицерский штрафбат Красной Армии, павший смертью храбрых триста лет назад, а теперь воскрешенный, чтобы вновь «искупать вину кровью».С Великой Отечественной – на Звездные войны! Со Второй Мировой – на Первую Галактическую! Из 1944 года – в открытый космос! На взлет идут штрафные батальоны!
Когда человечество в опасности, а отвыкшие от войн, избавившиеся от гена агрессивности земляне XXIII века не в состоянии противостоять инопланетному вторжению – кого звать на помощь? Кто спасет Землю от завоевания, а род людской – от поголовного истребления? Лишь те, кто однажды уже уберег Европу от геноцида и «коричневой чумы». Лучшие бойцы всех времен и народов, закаленные в горниле самой страшной войны в человеческой истории. Русский штрафбат из 1944 года. Смертники, «искупившие вину кровью», павшие в ХХ веке – и воскрешенные 300 лет спустя, чтобы отстоять уже не только Россию, но всю планету.
Первые семь дней после переноса территории бывшего СССР из октября 2010 года в 22 июня 1941 года – глазами разных людей: от безработного и пенсионера, до главы районной администрации и сотрудника прокуратуры. Непохожие герои, диаметрально противоположные убеждения, уникальные судьбы – в фантастических обстоятельствах.
Вышли 17 февраля в сборнике "В окопах времени" издательство Яуза.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1942 год. Десантная операция в Демьянском котле. Крайне драматичная и мало изученая страница истории Великой Отечественной войны. Львиная доля документов по этой операции до сих пор ещё хранится под грифом «Сов. Секретно». Этой десантной операцией интересуются немцы, американцы, а у нас — молчание. Только поисковики, пытаясь разобраться в делах давно минувших дней, «утюжат» осенью демянские леса и болота, а зимой — архивы.Находясь в тех сложнейших условиях, десантники сделали всё, что только можно было сделать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В художественно-документальной повести ленинградского журналиста В. Михайлова рассказывается о героическом подвиге Ленинграда в годы Великой Отечественной войны, о беспримерном мужестве и стойкости его жителей и воинов, о помощи всей страны осажденному городу-фронту. Наряду с документальными материалами автором широко использованы воспоминания участников обороны, воссоздающие незабываемые картины тех дней.
«— Между нами и немцами стоит наш неповрежденный танк. В нем лежат погибшие товарищи. Немцы не стали бить из пушек по танку, все надеются целым приволочь к себе. Мы тоже не разбиваем, все надеемся возвратить, опять будет служить нашей Красной Армии. Товарищей, павших смертью храбрых, честью похороним. Надо его доставить, не вызвав орудийного огня».
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В первые же дни Великой Отечественной войны ушли на фронт сибиряки-красноярцы, а в пору осеннего наступления гитлеровских войск на Москву они оказались в самой круговерти событий. В основу романа лег фактический материал из боевого пути 17-й гвардейской стрелковой дивизии. В центре повествования — образы солдат, командиров, политработников, мужество и отвага которых позволили дивизии завоевать звание гвардейской.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.