Пророки желтого карлика - [36]

Шрифт
Интервал

- Ур-ра, мамастику! - завопил я и бросился ее обнимать. - Даешь книгу!

- Погоди ты радоваться! - с досадой пробурчал Димка, - Да кто же ее напечатает, эту книгу, ведь вся наша история выглядит как сплошная фантастика! Повторится то же, что и со статьей, только в масштабе!

- А вы и назовите свою повесть научно-фантастической! - серьезно сказала моя мама.

- Ну, мам, ты даешь! - тут даже я удивился. - Как же можно...

- Кому надо, тот поймет.

- Ох и ругать же будут наше произведение, если все же оно когда-нибудь увидит свет... - задумчиво проговорил Димка. - И что замечательно, каждый критик - со своей собственной высокопрофессиональной колокольни: писатели - за недостаточный литературный уровень, философы - за низкий философский, лингвисты - за незнание лингвистики, педагоги - педагогики...

- Пусть ругают, скандальная слава - тоже слава! - смеясь сказала Саша.

- Нет, уж лучше обойтись без этого! - запротестовал Владик, - Не надо нам такой славы...

- Напишем все как есть, а там - будь, что будет! - подвел черту Димка, - Предлагаю начать сегодня же!

Хлопнула дверь и комнату вошла Лена, принеся с собой сладкую истому летнего вечера, такого, какой бывает только после очень жаркого дня.

- Куда детей подевала, волшебница? - с шутливой серьезностью спросил я.

- В скверике около дома оставила, - обиженно надула губки Ленка, но увидев, что я улыбаюсь, рассмеялась.

- Они там, в песочнице что-то обсуждают. Кажется, теорию относительности...

"Ленка, Ленка, верная моя подруга!"

Никогда не оставляла ты меня, помогала во всем и всегда!" - подумал я . "Вот и сейчас ты заботишься о наших детях, среди которых ведь мог бы быть и твой ребенок... И нет мамы заботливее! До чего же я люблю тебя, Ленка! Люблю? Я сказал "люблю"? Как же долго я не решался сказать это даже самому себе! Ну, что ж, значит и дальше идти нам по жизни вместе!"

Я взглянул на Ленку - она стояла, прислонившись к входной двери и задумчиво жевала травинку.

- Значит, в песочнице они, говоришь? - произнес я, подвигая лист бумаги и вытаскивая авторучку, - Тогда, пожалуй, так и начнем: "Теплым летним вечером, на Юго-Западе столицы, в маленьком скверике, стиснутом стенами домов нового жилого массива...

(1992)

Послесловие от редакции:

"Пророки Желтого Карлика" продолжает лучшие традиции советской фантастики. Право, добротная фантастика не должна быть совершенно нереальной. Как раз напротив, маленькое фантастическое допущение, умело вплетенное в цепь привычных событий - вот что отличало ту, теперь уже оставшуюся в романтическом прошлом, литературу от бульварщины, заполонившей ныне книжный рынок России.

Итак, это повесть о первооткрывателях, роман о искателях и изобретателях, о их противоборстве с закостенелым мышлением, это фантастическая история, так похожая на быль, о том, какими путями открытие выходит в мир.


Еще от автора Валентин Викторович Куликов
Советы постороннего духа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Странности начинаются с самого утра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хочу в мир иной

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Универсальный язык, или Шаг за горизонт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Врата времени

Американского летчика, совершающего воздушный налет на питающие фашистскую Германию горючим нефтяные скважины Плоешти во время 2-й мировой войны, заносит во времени вбок, в параллельный мир, где … отсутствует американский континент. Так что миграция индейских племен была направлена не на восток, через Берингов перешеек, а на запад, в Восточную Европу, и река Днепр называется в этом мире Огайо (на ирокезском «красивая»), а Венгрия — Дакота. Как обычно, Фармер демонстрирует в этом романе недюжинное знание истории, мифологии и филологии.


Империя двух миров

Осваивать космический фронтир в другую галактику по доброй воле не отправится ни один житель Земли. Придется использовать проверенный Диким Западом и Австралией рецепт: выслать туда отбросы общества, насильников, наркоторговцев, убийц и грабителей. Сильные выживут, пооботрутся и, глядишь, пригодятся родной планете. Теперь проклятые и изгнанные возвращаются, чтобы подчинить себе империю двух миров. Только вот если на Киллиболе миновало от силы полтысячи лет, то на Земле и Луне — больше миллиона...


Путь на Голгофу

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Парус и веер

«Смерть. Мы должны сказать спасибо Криофонду, что забыли значение этого слова. Смерть — так наши предки называли заморозку без возможности разморозки. Сон, от которого нет пробуждения. В начале третьего тысячелетия победа над болезнями и смертью считалась одной из главных целей науки. На рубеже XXI–XXII веков эта цель была достигнута. Мы получили пренебрежимое старение и частоту несчастных случаев в рамках статистической погрешности. Но эффект этого великого открытия оказался неожиданным…» Победитель специальной номинации «Особое мнение» на НФ-конкурсе «Будущее время» 2018 г.


Полет лошади

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Лейхтвейс

…Европа 1937 год. Муссолини мечтает о Великой Латинской Империи. Рейх продолжает сотрудничать с государством Клеменцией и осваивает новые технологии. Диверсант Николас Таубе очень любит летать, а еще мечтает отомстить за отца, репрессированного красного командира. Он лучший из лучших, и ему намекают, что такой шанс скоро представится. Следующая командировка – в Россию. Сценарист Алессандро Скалетта ди Руффо отправляется в ссылку в Матеру. Ему предстоит освоиться в пещерном городе, где еще живы старинные традиции, предрассудки и призраки, и завершить начатый сценарий. Двое танцуют танго под облаками, шелестят шаги женщины в белом, отступать поздно.