Пророк - [15]

— Подхолмовых шавок? Как вам удалось их уговорить? — заинтересовался Гэвин.

— Они хотели искупить вину перед госпожой Веломри. Из-за их козней она попала к Странникам. Мы добрались до подземного лабиринта и охотились там на вэса.

— Это который охраняет гробницу Безликого? Чем дальше, тем чуднее. И как, убили?

— Да… но он меня ранил. Я умирал, но почему-то выжил. На мне не осталось и царапины.

— Инициация? Переродился, что ли? Как в легендах? Ладно, дальше.

— Потом брат госпожи Веломри уехал вместе с клыком вэса, а с меня взял слово защищать её, куда бы она ни поехала дальше. Ей захотелось в Эскендерию, и вот мы тут. Это вся история.

— Хорошо, — вздохнул Гэвин. Что-то щёлкало в тишине. — Перечисли демонов, с которыми сражался и высокородных, за которых ты охотился.

— Палески, гыргалицы, стрыги, Странники, варги, вэс, пересмешница… — и ещё длинный список дичи и высоких родов.

Гэвин дотошно выспрашивал детали, которые Микаш припоминал с трудом. Про семью чуть ли не до десятого колена, про распорядок дня в селе, про ощущения во время схватки со Странниками, про быт в замке Тедеску, про убранство внутренних покоев Ильзара, про северных животных. Зачем ему это понадобилось?

Голос Микаша скрипел, как несмазанные дверные петли, язык еле ворочался, но он продолжал говорить. Прошёл час, когда Гэвин, наконец, задал последний вопрос:

— Так зачем ты украл это письмо?

Микаш задышал очень часто.

— Говори!

Я подставила к замочной скважине глаз. Дознаватели положили руки на голову Микашу. Из их пальцев потянулись тонкие голубые нити, оплетая его плотной сетью, по ней то и дело пробегали яркие белые всполохи, жаля шипами на сплетениях. Микаш глухо стонал, борясь с непереносимой болью от пытки, которая тянула из него все соки.

— Прекратите! — остановил Гэвин дознавателей. — Что же ты делаешь? Неужели ответ на этот вопрос страшнее, чем пророчество вёльвы? Скажи! Я не хочу, чтобы ты здесь надорвался или тем более умер от изнеможения. Пойми, от этого зависит безопасность города и, быть может, всего Мидгарда.

Микаш поперхнулся и закашлялся. Захотелось вбежать туда и самой сказать то, что этот глупый маршал не понимал, а Микаш не хотел говорить. Ничего опасного или дурного он не желал!

Дознаватели убрали руки, и Микаш сказал, тяжело сипя на каждом слове.

— Йорден отказался от службы рядовым и выкинул это письмо в камин. А я был согласен служить даже оруженосцем, лишь бы участвовать в настоящих битвах, убивать демонов, чтобы спасать людей, а не ради трофеев и чужой славы… И я забрал это письмо. Я хотел… представиться им. Или собой… всё объяснить… Уговорить его… то есть вас!.. Взять меня… Я… мечтал… о братстве, о смерти в битве… как вы говорили в погребальной речи… Но это невозможно… Я безродный и не достоин носить оружие. Пожалуйста… не заставляйте продолжать!

Он поник и обвис на стуле. Долгое время слышно было только его тяжёлое дыхание и это неумолимое щёлканье.

— Ладно, уже непростительно поздно. Заканчивайте, — приказал Гэвин дознавателям.

Они поднялись и приложили ладони к лбам друг друга. Забвением вспыхнули ауры. Теперь дознаватели не вспомнят ни слова, произнесённого Микашем. Они посмотрели на Гэвина. Тот позвонил в колокольчик и велел:

— Ступайте отдыхать. За вами пришлют, если понадобитесь.

Я отпрянула от замочной скважины. Дознаватели вышли и, не глянув на меня, зашагали по коридору. Из боковой комнаты показался Сольстис с серебряным подносом в руках и зашёл в кабинет. Дверь осталась не притворенной, и я снова приникла к щели. Так видно и слышно было намного лучше.

— Надо было себя до такого доводить? — Гэвин протянул Микашу платок. Тот принял его очень медленно, долго разглядывал и только потом отёр лицо. В воздухе витал запах крови. Хоть бы Микаш не надорвался!

Сольстис вручил ему дымящуюся чашку. Вторая чашка досталась Гэвину. Он вертел её в руках, грея ладони.

— Меня казнят? — выдавил из себя Микаш ломким голосом.

— Мы не казним наивных мальчиков ни за воровство чужого мусора, ни даже за глупое упрямство. За кого ты нас держишь?

Микаш опрокинул в себя напиток залпом, отдал чашку Сольстису и отвернулся.

Снова повисло молчание. Гэвин потягивал своё питьем мелкими глотками.

— Поищи в списках погибших во время испытаний безземельного и без живых родственников. Сможешь? — обратился он к Сольстису.

— Да, конечно, — обескуражено ответил тот.

Гэвин кивнул и поднял глаза на Микаша:

— Так ты ещё хочешь служить?

Он встрепенулся и недоуменно уставился на маршала:

— Вот так просто?

— Дар, конь и меч у тебя есть. Это, — Гэвин достал из сумки Микаша косу пересмешницы, — вполне сгодится за трофей с испытания. А в остальном проблем не вижу.

— В-вы вернёте мне меч и коня? Без обмана?

Гэвин гортанно рассмеялся:

— Я не лорд Тедеску. Славы и трофеев за полторы тысячи лет в моём семействе скопилось хоть ложкой ешь. Мне нужны воины, которые хотят бороться с демонами. Пока орден занят религиозной склокой на юге, рук не хватает. Я не стану разбрасываться людьми только потому, что они родословной не вышли. Если готов сражаться, ты мой человек.

Микаш взлохматил волосы пятерней, лицо просияло, усталость как рукой сняло.