Пророчество Золотого Перуна - [30]

Строгий дед пожевал губами, постепенно успокаиваясь.

— Ну, раз Боровик не при чем, то, стало быть, не должно пахнуть…

— Да нет, я не об этом. Вы не так поняли. Просто в моем мире было такое растение, так вот, его зерна, когда заваривали, пахли точно так же…

— А-а-а! — лицо старика просветлело. — А я-то подумал… Так, то и есть зерна такие. Спокон веков лешие их заваривают, да и люди некоторые — уж больно хорошо мозги прочищает.

Тяжело встав, леший прошаркал к висящим в углу рядом с пучками трав, холщовым мешочкам. Негромко бормоча под нос, начал водить по ним кривым сучковатым пальцем, выбирая.

— Ага, вот и они! — удовлетворенно крякнув, он снял один мешочек, самый маленький, чуть больше кулака Яросвета, и бросил его на стол. — Любопытный ты, как я вижу. Ну, смотри значит. Берешь щепотку зерен, растираешь мелко, и заливаешь водой. Потом на огонь ставишь, и следишь, что б не убежало…

Он достал горсть коричневых зерен, кинул в выдолбленную в камне мисочку, ловко растер каменным же пестиком, и высыпал размолотые зерна в медный ковшичек. Добавив воды, подвесил над жаровенькой, и принялся ждать. Сергей замер рядом, глядя во все глаза, как медленно начинает закипать черная и вязкая как деготь, жидкость. Коричневая пена стремительно побежала наверх, пытаясь выскочить через узкое горлышко, но старый леший оказался быстрее, снял с огня, и пена опала, спряталась обратно, устыдившись своего поведения. Мощный, ни с чем не сравнимый аромат прокатился по маленькой землянке.

Принюхиваясь, Яросвет с удивлением заметил, что от одного только запаха, сердце застучало мощнее, а в голове стало ясно, как после хорошего отдыха.

— Кофе… — прошептал Сергей.

— Кава, — пояснил леший. — Говорят, за морем, на деревьях растет.

Разлив понемногу в деревянные чашки, леший протянул их гостям.

— А молоко есть? — попросил Сергей.

— Почему ж ему не быть? — удивился леший. — Конечно есть.

Он цыкнул на Боровичка, тот мухой метнулся в угол, где обнаружилась крышка погреба. Лихо спрыгнув в погреб, Боровичок пошумел, что-то двигал, и показался наружу уже с большой крынкой.

Сергей налил немного молока в кофе, поболтал, размешивая.

— Вот, медку добавь, — посоветовал леший. — Так горько уж слишком.

Но Сергей уже допивал этот божественный напиток. А вот Яросвет предложению лешего последовал, и на этот раз ничуть не пожалел. Даже с медом, кава сильно горчила. Хотя бодрила отменно.

— Ну, ладно, — подвел итог леший, после того, как Сергей, смущаясь и краснея, попросил сварить еще кофе, выпил, и теперь сидел с блаженной улыбкой, казалось, совсем не слыша что ему говорят. — А теперь и о делах можно поговорить.

Сергей кивнул. Напившись кофе, он как дома побывал. По телу разлилось приятное тепло, и жизнь уже не казалась такой уж отвратительной. Даже Яросвет его сейчас не раздражал своим глупым видом.

Леший задумчиво покачал деревянную чашку, гоняя по стенкам остатки напитка, и негромко заговорил:

— Рассказал мне внучок, о разговоре вашем с самим Сварогом… Эх, ну что за боги пошли? Вот были боги в наше время, не то что нынешнее племя… А эти… — он махнул рукой, — эти им и на заплатки не годятся. Всего-то веков прошло, а уже свои слова забывать начали.

— А при чем здесь их память?

— Да при том, что людям-то простительно, их век короток, вот и не сохранили они полностью пророчество. А боги… Могли и забыть, а могли и специально промолчать, не напомнить.

— Да что за пророчество-то? — все еще улыбаясь блаженной улыбкой идиота, не понял Сергей.

— Да то и пророчество, что про Золотого Перуна… Вот ты его помнишь?

— Ну как… Что-то из того что плел Велимудр я помню, — Сергей пожал плечами, — а вот специально заучивать…

— Я вроде все запомнил, — неуверенно проговорил Яросвет.

— Ну, расскажи, что помнишь.

— Значит так, — Яросвет напустил на себя важный вид, откашлялся, и, подражая учителю, заунывно заговорил:

— «Показали вы себя в битве героями.

Чернобога вы не испугалися.

И дарую вам слово богово,

Пусть у вас лишь герои рождаются.

И пусть кровь останется чистою,

С чужаками она не смешается.

Пусть боятся вас вороги лютые,

Но коль вдруг с кем не в силах справится,

Соберите вы этого идола

И герой к вам великий явится.

Из такого далека явится,

Что представить себе не можете,

И пойдет он войной на ворога.

Это слово мое вам, божие.»

Все.

Яросвет вопросительно посмотрел на лешего.

— Точно все? — прищурился старик. — Ничего не забыл?

— Ну, может, что и напутал, — задумался Яросвет. — Нет. Все точно. Слово в слово. У меня, ить, память крепкая.

Леший кивнул.

— Именно такого я и ожидал, — он довольно потер руки. По комнате разнесся скрип рассохшегося дерева. — Эх, память людская. Но боги-то, боги… Хотя… Чему ж удивляться, если нынешние боги среди людей жили. Вот и набрались от них…

— Да вы толком объясните, — не выдержал Сергей, — при чем здесь память?

Леший загадочно улыбнулся.

— А ну-ка, Боровик, слазай за вином. Помнишь, нам внучатый племянник троюродного дедушки сводной сестры бабушки нашей тетушки по дедовой линии прислал пару кувшинов? Я его как раз для такого случая берег.

Боровик снова метнулся в угол, и скрылся в погребе.

— Пророчество… — подсказал Сергей.