Пророчество орла - [120]
Веспасиан поднял руку.
— Думаю, так оно и будет, трибун. Ты ясно выразил свои чувства.
— Не уверен, — отозвался Вителлий так тихо, что слышать его мог лишь Веспасиан. — Не знаю, как тебе удалось, но ты еще пожалеешь о том, что лишил меня командования. Рано или поздно. Вот увидишь. Так что прости, если я не хочу, чтобы твой план удался.
Веспасиан взглянул на него с нескрываемым отвращением и презрением.
— Ты правда хочешь, чтобы операция провалилась?
— Конечно.
— А люди, которые там дерутся? Их жизни ничего для тебя не значат?
Вителлий пожал плечами.
— Всего какая-то тысяча римлян. Какое это может иметь для меня значение? На весах истории они ничто. Помнить, дорогой Веспасиан, будут лишь тех, кто эту историю вершит. Кем ты считаешь себя? Одним из толпы или вершителем судеб? — Он испытующе взглянул на префекта и усмехнулся. — То-то и оно. Так что не нужно морализировать насчет этих людей: они гибнут ради тебя, чтобы ты смог занять свое место в истории. Будь любезен не лукавить и признать свои мотивы такими, каковы они есть… командир.
Прежде чем Веспасиан нашелся с ответом, Вителлий отступил на шаг, вытянувшись, отсалютовал префекту, сопроводив это кривой улыбкой, и, повернувшись, спустился на палубу. Веспасиан проводил его ненавидящим взглядом. Настанет день, когда они сведут счеты, и лишь одному из них будет суждено увидеть следующий рассвет. Но даже когда Веспасиан, приняв для себя такое решение, вновь поднял глаза на поднимавшийся из-за мыса дым, в сердце его оставалась горечь — ведь насчет его амбиций Вителлий был совершенно прав. Ну что ж, решил Веспасиан, в награду за такую проницательность трибун будет назначен командовать отрядом, который первым высадится на берег.
— Наведи катапульту вон туда, — крикнул Макрон командиру расчета метательной машины, указывая на вражескую бирему, зашедшую сбоку и уже начавшую разворачиваться по направлению к ним.
К счастью, Телемах явно отдал приказ захватывать находящиеся в руках римлян корабли, а не поджигать или топить их, однако в голове Макрона промелькнула мысль о том, что вряд ли ему стоит так уж благодарить за это пиратского вожака, учитывая число врагов, сближавшихся с его сильно поредевшей командой.
Из пяти его кораблей держались три, сбившиеся вокруг второй пиратской триремы и пока отражавшие атаки, следовавшие со всех направлений. Одна либурна была взята на абордаж при решительном численном превосходстве атакующих, и всех ее защитников безжалостно перебили, а вторая загорелась в результате того, что жаровня, от которой воспламеняли зажигательные стрелы, опрокинулась при столкновении с вражеским судном. Стремительно разросшееся пламя быстро охватило оба судна, так что матросам и корабельным пехотинцам не оставалось ничего другого, кроме как попрыгать в воду и попытаться вплавь добраться до других римских кораблей. К несчастью для них, на воде находилось множество лодок, которые тут же устремились к спасавшимся римлянам. Пираты, одного за другим, поражали их копьями, отправляя ко дну.
Расчет катапульты развернул метательную машину, наведя ее на приближавшийся корабль, после чего оптион, произведя окончательное прицеливание, рванул пусковой рычаг и отскочил в сторону. С громким щелчком машина по низкой дуге отправила в сторону противника тяжеленное копье со стальным наконечником больше чем в локоть длиной. Все на борту, затаив дыхание, следили за полетом. Снаряд угодил в самую гущу собравшихся на носу корабля пиратов, пробивая доспехи и круша кости. Римляне, потрясая кулаками, разразились радостными криками.
— Хороший выстрел! — одобрительно произнес Макрон. — Ну что вы стоите, как вкопанные? Взяли прицел, так добавьте им еще!
Расчет бросился к рычагам и воротам ставить машину на боевой взвод, а Макрон поспешил на корму, взглянуть, как идет бой у другого конца триремы. Палуба была заляпана подсыхающей кровью, лекари хлопотали возле раненых римлян, лежавших кто где по обе стороны корабля, хотя Макрон отнюдь не был уверен в том, что такая забота имеет смысл. Если пираты возьмут верх, всех этих раненых все равно перережут без малейшего снисхождения. Возможно, тех примерно десятерых человек, которые занимались ранеными, лучше бы бросить на защиту пока еще уцелевших кораблей. Однако, пробежав мимо человека, зажимавшего руками живот, чтобы не дать вывалиться внутренностям, центурион вдруг увидел это в ином свете. Большинство из них умирали, и самое меньшее, чем обязаны были им уцелевшие, это хоть как-то облегчить уход в тень. Он обошел груду тел, громоздившуюся вокруг главной мачты, и поднялся на кормовую палубу.
Центурион Миниций находился там с группой стрелков, вооруженных захваченными в пиратской оружейной кладовой луками. Внимание всех было сосредоточено на лодках, пытавшихся атаковать корму стоявшей в сцепке биремы. Быстрый взгляд показал Макрону, что две лодки полны мертвых тел, утыканных оперенными стрелами. Те немногие, кто еще уцелел в третьей, сбились в тесную кучку, прикрываясь маленькими круглыми щитами.
— Отлично, — кивнул Макрон и повернулся туда, где пираты, перебросив на все ту же бирему мостки, пытались прорваться на ее палубу. Корабельная пехота пока сдерживала их напор, однако было ясно, что еще чуть-чуть, и тонкое заграждение сметут напором тел. Макрон мигом осознал угрозу.
Рим, 61 год до нашей эры. Жизнь юного Марка Корнелия внезапно и круто меняется. Его отец, бывший центурион, убит, а сам Марк и его мать проданы в рабство. Судьба разлучает его с матерью, и Марк попадает в школу гладиаторов. Вот первый урок, который ему преподают: «Забудь о своей прежней жизни. Теперь твой дом здесь. Все, что тебе остается, — это учиться драться и выживать. Если ты преуспеешь в учебе, то будешь драться на арене и, быть может, умрешь как настоящий мужчина. Или же будешь вознагражден славой и богатством».
Рим, период ранней Империи. Префект преторианской гвардии Катон и его друг центурион Макрон вернулись с победой из Британии. Но невесело у них на душе – родив сына, скончалась прекрасная супруга префекта, которая, как теперь выясняется, изменяла мужу при жизни и наделала неподъемных для солдата долгов. Однако на этот раз Рим не узнает, каков Катон в гневе: его, не успевшего даже чуть-чуть отдохнуть, посылают в Испанию, подавлять восстание рабов. Может, хоть это отвлечет префекта от ярости и мрачных мыслей… Не тут-то было: испанскую экспедицию возглавил жестокий интриган сенатор Вителлий, и он явно не просто так собирает «под орлов» вдали от Рима всех своих главных врагов…
Саймон Скэрроу – лучший из лучших. Он – живой классик исторического экшена. Его серия «Орлы империи» давно стала культовой, а каждый роман из нее был мировым бестселлером. Залог успеха его книг – английская обстоятельность, достоверность и внимательность к деталям в сочетании с американским динамизмом и древнеримской жесткостью. Римская империя, 54 год. Префект Катон и центурион Макрон вернулись домой после удачной испанской кампании. Но Рим сильно изменился за время их отсутствия. Император Клавдий отравлен, и на трон взошел его приемный сын Нерон.
Для вольноотпущенника Квинта Лициния Катона, получившего римское гражданство из рук самого императора Клавдия, служба в армии — шанс занять достойное место в жизни. Однако для сослуживцев новобранец — «белая ворона», и выскочка из столицы вряд ли достоин служить под Серебряным орлом прославленного Второго легиона.В кровавых стычках с племенами германцев Катон завоевывает уважение товарищей. Но суровые испытания только начинаются. Легиону предстоит экспедиция на таинственный, окутанный туманами, загадочный и угрюмый остров Британия, варварские племена которого не сумел покорить даже Юлий Цезарь.
Вот уже год как римские легионы под командованием Авла Плавта воюют в Британии. Приказ императора Клавдия однозначен: пленить вождя бриттов Каратака. Римляне уготовили для него хитроумную ловушку. Однако Каратак оказался еще хитрее. Теперь огромной орде туземцев противостоит лишь Третья когорта, в рядах которой воюет и центурион Катон – молодой, но многообещающий командир. Римляне выстояли в кровавой бане, но Каратаку удалось уйти. Приказ императора не выполнен… Третью когорту подвергают децимации – каждый десятый воин должен быть казнен.
Богат и благословен оазис Сирийской пустыни — Пальмира, лежащая на перекрестье караванных путей. Но судьба царства, попавшего в поле притяжения двух могучих империй, незавидна: здесь зреет битва между Парфией и Римом. Похоже, престарелый правитель Вабат не в силах удержать бразды правления, и в Пальмире вспыхивает мятеж, раздуваемый соседями-парфянами. На кого положиться, если один сын у правителя оказывается предателем-мятежником, другой — ветреным гулякой, а третий и вовсе дурачок? Но до Рима уже долетел сигнал тревоги, и верные боевые товарищи центурионы Катон и Макрон повели своих солдат на подмогу запертому в цитадели Пальмиры гарнизону правителя… Успеют ли они вовремя?
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
XIV век. Начало Столетней войны, но уже много смертельных сражений сыграно, церквей разграблено, а душ загублено. Много городов, поместий и домов сожжено. На дорогах засады, грабежи, зверства. Никакого рыцарства, мало доблести, а еще меньше благородства. В это страшное время английский лучник Томас из Хуктона клянется возвратить священную реликвию, похищенную врагами из хуктонского храма.
Римская республика в опасности. Понтийское царство угрожает Риму с востока. Гражданская война раздирает саму Италию. Смута объяла государство, народ в растерянности. Благородные стали подлыми, щедрые — жадными, друзья предают. А человек, удостоенный венца из трав — высшего знака отличия Республики за спасение граждан Рима, проливает реки крови своих соотечественников. Что будет ему наградой на этот раз?
Битва при Азенкуре – один из поворотных моментов в ходе Столетней войны между Англией и Францией. Изнуренная долгим походом, голодом и болезнями английская армия по меньшей мере в пять раз уступала численностью противнику. Французы твердо намеревались остановить войско Генриха V на подходах к Кале и превосходством сил истребить захватчиков. Но исход сражения был непредсказуем – победы воистину достигаются не числом, а умением. В центре неравной схватки оказывается простой английский лучник Николас Хук, готовый сражаться за своего короля до последнего.
О короле Артуре, непобедимом вожде бриттов, на Туманном Альбионе было сложено немало героических баллад. Он успешно противостоял завоевателям-саксам, учредил рыцарский орден Круглого стола, за которым все были равны между собой. По легенде, воинской удачей Артур был обязан волшебному мечу – подарку чародея Мерлина, жреца кельтских друидов… И пусть историческая правда погребена в той давней эпохе больших перемен, великого переселения народов и стремительно зарождающихся и исчезающих царств, завеса прошлого приоткрывается перед нами силой писательского таланта Бернарда Корнуэлла. Южной Британии в VI столетии грозило вторжение германских варваров.