Пророчество Луны - [11]

Едва заслышав негромкое пение, незнакомец сел на постели, да так резко, словно его ударили. Выражение лица юноши изменилось. Он будто заглянул в самые потаенные воспоминания и увидел, как мать, склонившись над кроваткой, поет ему ту же самую колыбельную…

Потом этот образ поблек, и юноша увидел себя самого, семилетнего мальчишку, который стоит на деревенском кладбище и смотрит, как гроб с телом матери опускают в могилу. Когда люди вокруг запели «Помилуй мя, Господи», он не заплакал, но волна необъятного горя хлынула в его сердце. Лишь теперь горячие слезы заструились по щекам, по лицу взрослого человека. Он снова увидел отца, положившего руку ему на плечо, и, так же отчетливо, как в тот день, почувствовал дрожь, которую этот суровый крестьянин не мог унять.

А потом он вспомнил еще что-то — прекрасный лик юной девушки с золотистыми волосами и огромными изумрудно-зелеными глазами. Юноша скорчился на краю постели, обхватив руками колени и не в силах унять слезы; он открыл рот и произнес одно-единственное слово, первое со дня появления в монастыре: «Елена».

Поняв, что незнакомец заговорил, дон Сальваторе в изумлении вскочил на ноги. Он зажег свечу и увидел, что юноша горько плачет. Монах подошел к нему и крепко, с отеческой любовью, обнял.

Долго плакал незнакомец. А затем, всхлипывая, поведал приору свою печальную историю.

— Меня зовут Джованни Траторе. Я сын крестьянина из маленькой деревушки в Калабрии. С тех пор, как я впервые увидел Елену, моя жизнь переменилась навсегда…

Часть первая Луна

Глава 11

Все началось двенадцать лет назад, в 1533 году от Рождества Христова. Джованни вместе с отцом и младшим братом Джакомо трудился в поле под палящими лучами августовского солнца. Он первым увидел группу всадников. Крестьяне отложили грабли, чтобы поглазеть на редкую в этих обнищавших местах сцену: дюжина вооруженных людей верхом на лошадях в богато украшенной сбруе. Наверное, они высадились в нескольких лигах от этого места, в одной из небольших бухт, щедро разбросанных вдоль побережья. Всадники заметили селян, однако продолжили путь в сторону деревни, не замедлив ход.

Не прошло и часа, как они поскакали назад, в сторону моря. В тот день крестьяне, мучимые любопытством, закончили работу и поспешили домой раньше, чем обычно, несмотря на летний зной. Старый Грациано, деревенский староста, все им рассказал. Вооруженные люди состояли на службе в Венеции. Когда они возвращались с Кипра, берберские пираты в открытом море атаковали их корабль. Под покровом ночи венецианцам удалось уйти от преследователей, однако корабль серьезно пострадал от пушечных ядер и попыток пиратов вскарабкаться на борт и, прежде чем продолжить путь домой, нуждался в ремонте. Неожиданные гости предложили сельчанам крупную сумму денег за то, чтобы нескольким пассажирам-аристократам разрешили остановиться в лучших домах деревни, пока матросы чинят корабль. Староста поспешил согласиться; крестьяне, вернувшиеся с полей, тоже радовались неожиданной удаче. Поздно вечером посреди деревни развели огромный костер, чтобы зажарить быка в честь венецианцев.

Именно тогда Джованни впервые увидел Елену. Тот миг навсегда остался в его памяти: это случилось в двенадцатый час суток, в понедельник, день Луны.

Елена сидела верхом на великолепной вороной кобыле, кутаясь в пурпурный плащ. Девушку окружало добрых два десятка всадников, но с первой же секунды Джованни видел только ее. Она была совсем юной, лет четырнадцати-пятнадцати, не более.

Во время празднества он наблюдал за ней издали, завороженный красотой и грациозностью каждого жеста. Джованни не мог приблизиться к венецианцам — они ели отдельно, в компании лишь нескольких сельчан, тщательно отобранных старым Грациани, сидя за столами по три-четыре человека. И тогда юноша взобрался на крышу дома, откуда мог видеть каждое движение прекрасной незнакомки. Она и ее две пожилые спутницы были единственными женщинами среди приезжих. Одна, судя по роскоши наряда, должно быть, приходилась девушке матерью или тетей. Другая женщина, примерно того же возраста, суетилась вокруг, ухаживая за хозяйками.

К всадникам присоединились еще около тридцати солдат, но большая часть экипажа осталась на корабле. Джованни мысленно прикинул размеры корабля и поразился: он вмещал по меньшей мере двести человек, лошадей и товары. Венецианцы заслужили славу превосходных торговцев, и их влияние распространилось по всему Средиземноморью. Однако юноша решил, что незнакомка, чья красота пленила его, несомненно, принадлежит к более высокому сословию, чем купеческое. Это было заметно не только по богатому наряду и изяществу, с которым она держалась, но и по вниманию, оказываемому девушке другими путешественниками. Вместе со своими спутницами она ела за лучшим столом в центре площади, окруженной охраной; казалось, девушку специально усадили отдельно от остальных. Время от времени кто-нибудь из вооруженных людей вставал и подходил к дамам, по-видимому, чтобы спросить, все ли в порядке. Кто эта девушка? Наверное, принцесса, мечтательно подумал юный крестьянин, и его воображение разыгралось.