Пропажа - [3]

— Разве? — сказал министр. Он глядел в прозрачную стену. Звезды там оставались безразмерными точками, несмотря на то, что расстояния между ними увеличивались. Постепенно они уходили за край экрана.

— Посмотрите на звезды, — сказал Эо. — Звезды находятся от нас так далеко, что мы видим их такими, какими они были многие годы назад. Если бы что-нибудь произошло на одной из них вчера или даже в прошлом году, мы бы об этом не знали. Ведь такое прошлое причинно не связано с нашим настоящим.

Министр промолчал. В центре экрана осталась только одна звезда, остальные ушли за его пределы. Она медленно разбухала. Эо открыл портфель.

— Вот график, — сказал он. — До вчерашнего опыта они запустили в прошлое несколько десятков моделей. По вертикальной оси здесь отложено расстояние, по горизонтальной — промежуток времени между стартом и финишем. Чем, по-вашему, замечателен этот график?

Министр не ответил. Звезда в центре экрана превратилась в цилиндр с четкими очертаниями.

— Сейчас я все объясню, — Эо достал из портфеля кипу исписанных листов. — Время между стартом и финишем оказывается равным соответствующему расстоянию, деленному на скорость света. Путешествуя во времени, тело проделывает в пространстве путь, равный скорости света, умноженной на время, пройденное в прошлое. И парадокс исчезает.

— Почему?

— Потому, — сказал Эо. — Ведь говоря о парадоксе машины времени, неявно подразумевают, что перенос в прошлое происходит в фиксированной точке пространства. Например, мы с вами смотрим телевизор, а потом некто с машиной времени переносится на час назад и ломает его. Понимаете, где здесь парадокс?

— Да, — сказал министр. — Это вы мне уже объяснили.

— А что произойдет на самом деле? — сказал Эо. — Что произойдет в действительности, согласно элементарному соображению, что парадокс невозможен, и вот этому экспериментальному графику? В действительности некто с машиной времени окажется от нас на расстоянии одного светового часа. Чтобы вывести из строя наш телевизор, ему придется лететь сюда самому или посылать сигнал по радио своим единомышленникам, а даже радиоволна доберется до нас не раньше, чем в тот момент, когда он отправляется в прошлое, и парадокс не возникает. Теперь понимаете?

— Кажется, да, — сказал министр. — Но какое отношение это имеет к нашему происшествию?

— Прямое, — сказал Эо. — Машина времени отправилась в прошлое на семь суток. По причинам, которые я вам только что изложил, в результате она очутилась от нас очень далеко, на расстоянии световой недели. Понимаете?

Эо повернулся к телевизору и некоторое время смотрел на предмет на экране. Потом извлек из портфеля маленький стеклянный цилиндр.

— Полюбуйтесь на макет «вражеского разведчика», — сказал Эо. — В масштабе один к ста.

5

Зазвонил видеофон. Экран заполнило большое лицо министра.

— Извините, инспектор. К вам можно?

Эо пошарил рукой в поисках выключателя.

— Добрый вечер.

— Я по делу, — сказал министр. — Как у вас темно.

Эо оторвал глаза от экрана и посмотрел вперед сквозь ветровое стекло. Небо было еще светлое, но солнце уже зашло. Оно село за левым берегом, за высоким лесом, тянувшимся вдоль реки далеко вверх, и небо в той стороне хранило отпечаток зари. А над головой осталась только блеклая синь, и вода впереди была гладкая и серая, потому что в ней отражалось небо, уже начавшее темнеть, а ветра и вовсе не было, он прекратился сразу же после захода, и лишь изредка вдоль реки расходились круги от кормящейся рыбы. А прямо впереди, почти на горизонте, две сигнальные мачты сливались в одну, отчетливо выступая на фоне светлого неба.

— Я слушаю, — сказал Эо. — Но, ради бога, не присылайте вертолета.

— У меня дело другого рода. Инспектор, я должен вас поздравить.

— Поздравить? — удивился Эо. Он смотрел вперед. Небо там было еще светлое, и вода рядом с лодкой была гладкая и светлая, но немного дальше, где на нее падали тени и отражения от берегов, она была такая темная, что сливалась с сушей.

— Вы знаете, что я люблю ясность, — сказал министр. — Говоря короче, вы и Крамп представляетесь к Планетной премии по физике за этот год.

— Я и Крамп? — удивился Эо. — И Планетная премия? Неужели за машину времени? Но я-то здесь при чем?

— Не говорите глупостей, — усмехнулся министр. — Кто же будет давать Планетную премию за машину времени, которая забрасывает вас неизвестно куда!

— Тогда я совсем ничего не понимаю, — сказал Эо.

Створный знак сместился с далекого горизонта и был теперь совсем близко, и сигнальные мачты расползались в разные стороны, потому что Эо выруливал параллельно берегу, чтобы не врезаться в груду камня.

— Сейчас объясню, — сказал министр. — Я повторяю — что это за машина времени? Это уже не машина времени, а космический корабль.

— Космический корабль?

— Да, — сказал министр. — Вы помните, сколько времени это устройство добиралось до финиша? Минус одну неделю. А сколько его будут везти сюда? Гораздо больше, только с обратным знаком. Вдумайтесь в эти цифры. Вы сразу поймете, что речь идет об идеальном звездолете, всю теоретическую и экспериментальную базу под который подвели вы. Мы будем, путешествовать во времени, чтобы передвигаться в пространстве.