Пропавший - [19]

В кухне я распаковала сумки, а потом села у стойки со стикерами и блокнотом. Оторвав от стопки первый клейкий листок, написала:

«Джон Деннинг и партнеры».

Секретарь: Аманда не знала Мэтта, его фамилии нет в компьютерном списке.

Начальник – Билл Харви – сообщил, что Мэтт уволился неделю назад.

Я посмотрела на запись. Чем же он занимался всю неделю перед уходом из дома? Как проводил дни? Я не заметила ничего необычного, хотя теперь, размышляя об этом, вдруг вспомнила, как давно не слышала, чтобы утром Мэтт напевал в ванной. Решила, что он так же завален работой, как и я. Мэтт не слишком торопился выйти из дома, но и не старался дождаться, чтобы первой уехала я. Может, он всего лишь сворачивал за угол или крутился по нашему кварталу, возвращаясь, как только я покидала дом? Вспомнила я и о том, что на прошлой неделе Мэтт пару раз звонил мне на работу по городскому телефону, спрашивая, чем бы я хотела заняться вечером. Прежде он редко делал это. Так Мэтт мог попросту проверять, на работе ли я, хотя тогда мною его звонки благодарно воспринимались знаками внимания. Меня вновь неприятно поразила игра воображения, сцена его последнего дня дома, безумно лихорадочные сборы, уничтожение всех своих следов вплоть, вероятно, до отпечатков пальцев.

А потом я подумала о ключе. На мгновение ко мне вернулась надежда. Мелькнула мысль: «Я знала, что он уехал не навсегда! Знала, что скоро увижу его снова!» Но когда я метнулась в заднюю часть дома, ключ Мэтта висел на предназначенном для него крючке рядом с дверью в сад, вместе с запасными ключами от машины, от гаража и от сарая. Вспомнилось, как я сама сняла ключ с крючка и вручила Мэтту в день его переезда ко мне. Он поцеловал меня в шею, пока я нанизывала ключ на его общую связку, и сказал, что любит меня.

А теперь ключ висел на прежнем месте, словно наши отношения с Мэттом были заведомо ограничены во времени. Так, будто он всегда знал, что однажды уедет.

Глава 11

Воскресенья неизменно омрачались для меня легким оттенком грусти, печальным напоминанием, что уже завтра начиналась новая рабочая неделя. И это воскресенье ничем не отличалось от прочих. За исключением визита к Кэти вечером, мне было абсолютно нечем заняться. Холодильник заполнен продуктами, дом чист. Серое небо за окном обещало дождь. Обычно мы сидели в кухне с воскресными газетами, но одной мне не хотелось даже прикасаться к ним. Не оставалось ничего, кроме как вернуться к попыткам разыскать Мэтта.

Покончив с краткими записями на желтых стикерах, я села на низкий мраморный столик рядом со стойкой, разложив их перед собой. С одной стороны размещались те, где я перечислила места, куда уже звонила. И единственной причиной, зачем я сделала это, было стремление избежать повторных звонков. Но неожиданным образом бумажки помогли мне окончательно успокоиться, позволяя думать, что я все-таки немного продвинулась вперед. Записав все на бумагу, я почувствовала себя способной действовать дальше. И бумажки лежали передо мной, как карты пасьянса. Я могла двигать их, перемещать, выстраивая в иные ряды, когда хотела заставить свою память работать интенсивнее.

Однако, проведя за этими манипуляциями час или даже два, я решила, что с меня довольно. Захотелось выйти из дома, убраться подальше от его пустоты. Я села за руль, не имея понятия, куда поехать, и бесцельно крутилась по маленьким городкам Уиррала. Вскоре вспомнила, что дом матери Мэтта находился в нескольких милях дальше по той же улице, куда занесло меня.

Я никогда не любила его мать Оливию, а, судя по ее реакции на меня при первой же встрече, были все основания полагать, что и она предпочла бы видеть сына с другой женщиной. В воскресенье Мэтт отправлялся навещать ее в Хезуолл, а я оставалась дома, занимаясь маникюром, или выходила на пробежку трусцой. Вернувшись от матери, Мэтт порой выглядел недовольным, словно они поссорились, обменялись взаимными упреками, но он неизменно отрицал это. Впрочем, Мэтт отрицал бы размолвку с матерью в любом случае.

При этом он часто интересовался, почему я не езжу в гости к своим родителям, пользуясь его отлучками. Думаю, Мэтт питал иллюзию, что мне не терпится поскорее снова увидеть его дома, что заставляло его сокращать время, проводимое с матерью. Хотя на самом деле мне не нравилось бывать у своих «предков». Я считала, что вижусь с ними систематически, и, даже понимая, насколько обрадовали бы маму более частые визиты, не собиралась потакать ей. Каждый раз, попадая в родительский дом, я испытывала острое ощущение возврата в свое детство, а возвращаться в него мне вовсе не хотелось.

Я посмотрела на приборную доску, где располагались часы. Два пополудни. Мэтт неизменно варьировал время своих посещений, но у меня вдруг учащенно забилось сердце при мысли, что как раз сейчас он может оказаться там. Я надавила на педаль акселератора и поехала значительно быстрее, чем прежде.

Мы познакомились с Оливией, когда Мэтт еще работал в Лондоне. Навещая ее, он обязательно наведывался и ко мне. По субботам мы оба обедали у нее дома, с неохотой выбираясь из постели, чтобы не опоздать, но потом так увлекались совместным душем, что все равно опаздывали.