Пропавший чиновник - [58]

Теперь ему остается одно: совершить что–нибудь такое, за что его снова посадят в тюрьму, так полно отвечающую его идеалам житейского счастья.

Он может совершить преступление. Настоящее преступление. Большое и серьезное правонарушение, за которое его приговорят к пожизненному тюремному заключению.

А между тем у него отнюдь не преступная натура. Он не бунтарь, не враг общества. Он всегда любил порядок, всегда уважал закон. Но только преступление может дать ему то упорядоченное существование, без которого он вообще не мыслит себе жизни.

И Теодор Амстед придумал план. Он принял очень важное и страшное решение.

Улыбаясь, сидит он за своей работой. Тщательно и аккуратно клеит свои кульки. Но он думает о будущем.

Наступит день, и его выпустят на волю. Но уж он примет меры, чтобы вернуться сюда.

Теодор Амстед улыбается. Ведь никто в тюрьме даже не подозревает, что этот обходительный, трудолюбивый и аккуратный человек решился стать убийцей.

Он улыбается. Ибо вдруг он стал самым могущественным. человеком в мире. Он может указать пальцем на первого встречного и сказать: ты должен умереть! Он сам решит, над кем произнести свой приговор. Что с ним сделают за это? Да убей он хоть сто человек, с ним не случится ничего, кроме исполнения его заветного желания: он лишь получит возможность до конца жизни пребывать в том идеальном состоянии, которое является целью воспитания, образования и всех стремлений в буржуазном обществе.

Кого же он убьет? На кого падет выбор этого самого могущественного человека на земле? Ненавидит ли он кого–нибудь так сильно, что готов вынести ему смертный приговор?

У Теодора Амстеда нет врагов. Он ни к кому не питает ненависти. Кто же это будет?

А! Нашел! Выбор сделан. Единственный человек, которого, как ему кажется, он мог бы убить, это его бывший начальник. Начальник отделения 14‑го отдела военного министерства Омфельдт. На него пал роковой выбор.

Теодор Амстед вовсе не мстителен. Он не озлоблен, не ожесточен. Он и не злопамятен, быстро забывает наносимые ему оскорбления и обиды. Но теперь он попытается припомнить все те унижения, которым подвергался. Он заставит себя думать обо всем, что претерпел на службе.

Амстед вспоминает, как высокомерно глядел на него начальник, выговаривая ему, что, дескать, очень прискорбно, когда чиновник военного министерства допускает в официальном документе грамматические ошибки. Ведь от сотрудника министерства как будто молено было бы ожидать определенной академической культуры и по крайней мере знания орфографии родного языка. К тому же свое дурное настроение начальник вымещал на нем при всех, во всеуслышание. И подчиненные угодливо хихикали.

Таких обид он вспомнил теперь немало. Однажды, еще будучи секретарем, Амстед по рассеянности прочел газету раньше своего сослуживца — сына секретаря Государственного совета, и Амстед до сих пор помнит выговор, сделанный ему за это начальником. В другой раз на обеде у начальника отделения Амстеда усадили на место, не соответствующее его положению, что унизило его в глазах коллег.

Амстед вспоминает, как начальник завладел двумя крючками для верхней одежды: на один вешал пальто, на другой — зонт. Амстеду же оставалось вешать пальто на самый обыкновенный, оскорбительно обыкновенный гвоздь.

Изо дня в день его самолюбию наносились бесчисленные мелкие уколы. Амстед старается ничего не забыть, ибо теперь начальник отделения должен умереть.

Теодор Амстед клеит кульки и улыбается.

Он — не просто заключенный. Он принял серьезное и роковое решение. Вот он сидит здесь и клеит, загибает края и получает похвалу от надзирателя; а между тем это самый могущественный человек на земле.

Человек, решающий вопросы жизни и смерти.

49

Всему приходит конец.

Может быть, конец этот придет не скоро, но все же придет.

Всякий путь рано или поздно кончается, как бы долог он ни был.

В молодости человек верит, что он никогда не умрет. Но смерть все же наступает. Она неотвратима. Когда учишься в школе, кажется, что этому не будет конца. Но проходит время, и ты уже так преобразился, стал таким дрессированным и послушным, что тебя выпускают на волю. Когда человек отбывает тюремное заключение, время тянется для него бесконечно долго. Но в конце концов срок истекает, и заключенный получает разрешение выйти за; тюремные ворота. Рано или поздно этот день непременно наступает. Ибо всему приходит конец.

Время течет…

Оно определяет все изменения в служебном положении, и тот, кто в обеденный перерыв кормит голубей, ютящихся под кровлей красного здания военного министерства, когда–нибудь тоже достигнет предельного возраста. И тогда его должность займет другой.

Пройдет время, и секретари станут советниками. Еще пройдет время, и советники станут начальниками отделений. А начальник отделения, когда пройдет еще много- много времени, может даже стать начальником департамента.

Восемь месяцев тюрьмы — немалый срок. Это почти год. Много недель, дней, часов.

Но и восемь месяцев проходят. Одни радуются дшо освобождения, другие боятся его. Но так или иначе, а день этот все–таки наступает.

Наступает и день освобождения бывшего служащего военного министерства Амстеда. Он уже получил свою одежду и маленькую сумму денег, которую он заработал, клея пакеты. От тюремного инспектора он выслушал похвалу за хорошее поведение.