Пропавших без вести – не награждать! - [13]
Лоскутов же, по роду службы, прекрасно знал, что в любом обособленном от остального мира коллективе жизнь идет по своим правилам.
В окружении врагов, на болоте, власть командиров среди солдат постепенно утрачивает свою силу. Безысходность положения требует появления нового, авторитетного и инициативного лидера. Судя по всему, таким лидером решил стать Рочев.
Утром, как только над островком развеялся туман, к Лоскутову подошел Горелов.
– Коля, ну его на хрен, бери командование в свои руки! Коля, ты сам видишь, наш комиссар не командир, а тряпка. Ему бы в детском саду воспитателем работать, а не солдатами командовать. Коля, или мы возьмем рочевскую шайку за горло, или за горло возьмут они нас.
– Комиссара пока менять не будем, но на путь истинный его наставим. Рано еще нам в открытое противоборство вступать. Скажи лучше, сколько у тебя надежных людей?
– Ни одного. Здесь все из других батальонов, так что я никого толком не знаю.
– У меня двое. Земляки. Пойдут за мной в огонь и воду. Еще ко мне жмутся два еврея. Этим, сам понимаешь, сдаваться нельзя, их немцы даже в лагерь для военнопленных не поведут, тут же, у гати, расстреляют. Итого, нас семеро. Теперь давай прикинем, сколько против нас. Рочев, Чакиев, Светлов. Три солдата-кавказца сто процентов с ними, вернее, с Чакиевым, куда он – туда и они. Итого, их шестеро. Пока силы примерно равны.
– А дальше?
– А дальше все будет зависеть от того, к кому примкнут остальные бойцы. Ты заметил, что этой ночью наши уголовники ни одного сидора не обчистили? Каждую ночь воровали, а тут притихли. Репутацию порядочных парней себе создают.
Лейтенанты не стали посвящать комиссара в свои разговоры. По совету Лоскутова Сергиенко построил весь личный состав и каждому определил задачу на день: часть людей была направлена искать продолжения гати, часть занялась рубкой дров и обустройством временного лагеря.
– Виктор Андреевич, – наставлял комиссара Лоскутов, – пока солдаты хоть чем-то заняты, им некогда думать о создавшемся положении. Чем больше работы, тем меньше дурных мыслей!
Около обеда со стороны противника заработала звуковещательная установка.
– Русский Иван! Сдавайся! Тебе не выйти из болота. Иван, всем, кто сдастся, мы сохраним жизнь! – и далее, все в том же духе.
Первую часть «радиопередачи» вел немец, коверкающий русские слова. За ним, после некоторого перерыва, выступил перешедший на сторону врага красноармеец.
– Братья солдаты! Не верьте комиссарам! Немецкое командование относится к добровольно сдавшимся солдатам очень хорошо! Братья, выходите с болота! Вам всем сохранят жизнь!
Закончилось радиовещание песней «Валенки» в исполнении Лидии Руслановой. По мнению немецких пропагандистов, знакомая всем мелодия должна была вызвать воспоминания о доме и, как следствие, желание остаться в живых. Срок для сдачи противник установил не позже 12.00 часов следующего дня.
Поиски гати к успеху не привели. Выхода с острова не было.
Вечером Горелов предложил новый план:
– Коля, Рочев весь день с солдатами общался, что-то им втолковывал. Кавказцы, сам видел, ни на шаг от Чакиева не отходят. Сколько человек в отряде перешло на их сторону, я не знаю, но немцев все внимательно слушали. Коля, давай возьмем грех на душу, перестреляем всю «головку» заговора.
– Поздно. Они все начеку. У всех оружие. Убьем первого, второго, остальные перебьют нас. Если уж идти в наступление, то всем на всех. Да только комиссар нас не поймет! Для него, как я погляжу, все бойцы так и остались доблестными воинами Красной армии, о сдаче в плен не помышляющими. Давай ночь переждем, а завтра…
– Что завтра? Ночью давай сонных перебьем!
– На ночь они свой караул выставят, внезапно напасть не получится. Подождем до завтра. Пока еда в лагере есть, мы в относительной безопасности.
Перед сном Лоскутов отрезал правый карман у шинели. Теперь он мог, не вынимая рук из карманов, стрелять через распахнутые полы шинели (бандитский метод, известный со времен Гражданской войны).
На следующий день построение и развод на работы прошли как обычно. Но, как только комиссар скомандовал разойтись, из шеренги вперед вышел Рочев.
– Погодь немного, Андреевич! – фамильярно начал он. От такого вступления у Сергиенко отвисла челюсть. – Мы тут с ребятами покумекали и решили, если вам охота на болоте подыхать, то сдыхайте, воля ваша. А нам, молодым и здоровым, еще пожить охота!
С правой руки от Рочева встал Чакиев с винтовкой наперевес. За ним трое земляков с хмурыми решительными лицами. Светлов отошел по левую руку. Все с оружием. Все готовы к схватке.
– Я так думаю, народ, нечего нам комиссарское вранье слушать! Нет отсюда иного выхода, как тот, по которому мы сюда пришли. А коли иного пути нет, то надо возвращаться.
– Вы собрались атаковать противника? – ошарашенно спросил комиссар.
– Начальник, ты дурак, что ли? – изумился Рочев. – Мы сдаваться собрались. Сам слышал, что немцы всем жизнь пообещали. Тебе если надо, то ты и воюй, а мы свое отвоевали. Баста! Как говорил товарищ Ленин: «Штыки в землю!»
– Как ты, изменник, смеешь трогать священное имя Ленина! – Сергиенко полез за пистолетом, но от волнения не смог открыть кобуру.
1983 год. Областной центр в Сибири. Начинающему оперу Андрею Лаптеву поручено расследовать убийство бывшей одноклассницы. На месте преступления сыщик находит шокирующую фотографию в стиле ню, на которой погибшая запечатлена в обнимку с… начальником Лаптева, большим милицейским чином. Оперу грозят крупные неприятности. В этот момент в поле зрения оперативника попадает обаятельная подпольная миллионерша, которая в свое время имела прямое отношение к организации досуга местной элиты…
1987 год. В руки слушателя Высшей школы МВД Виктора Воронова попало старое уголовное дело. Приговор по нему давно вынесен, преступник отбывает заслуженное наказание. Но заслуженное ли?.. Внимательно изучив обстоятельства происшествия, Виктор приходит к выводу, что обвинение по делу было мастерски сфальсифицировано. Получается, что преступник на самом деле жертва продуманного сговора. Но чьего? Воронов решает провести самостоятельное расследование. Он находит основных участников тех событий и выясняет истинный мотив преступления, который поражает будущего опера своим коварством…
1986 год. Сибирь. Компания молодых художников организовала праздничное застолье. Вечер обещал быть ярким: ребята и девушки одержимы творчеством, веселы, влюблены друг в друга… Но в самый разгар праздника случилась трагедия: хозяйку квартиры нашли в соседней комнате с ножом в груди. Следователь Андрей Лаптев не сомневается: убийца – кто-то из участников вечеринки, ведь посторонних в квартире не было. Но кто же совершил такое жуткое преступление? Лаптев решает реконструировать события злополучного вечера, надеясь выявить убийцу с помощью одной неприметной детали…
Начало эпохи Новой России. В областном сибирском центре устанавливаются рыночные правила жизни – растет инфляция, закрываются предприятия, появляются крупные коммерческие фирмы. Одну из них, обманув родных, прибрал к рукам молодой бизнесмен Сергей Козодоев. Его мать, понимая, что сын повел игру на выживание, решает расправиться с ним. Она разрабатывает хитроумную комбинацию, а в качестве сообщника привлекает человека, который на первый взгляд меньше других подходит для такого коварного плана… Ностальгия по временам, уже успевшим стать историей.
Все началось с того, что за городом расположился цыганский табор. Сначала от любви к цыганке потерял голову один из сотрудников местного райотдела милиции. Потом при странных обстоятельствах погиб цыганский барон. А уж после того, как в лесу нашли милиционера с проломленной головой и без табельного оружия, в городском УВД забили тревогу. Следователь Андрей Лаптев понимает, что они имеют дело не с обычной бандой, а с племенем, владеющим древней магией, а потому стандартные методы работы на этот раз не годятся…
В одном из городов Сибири убита хранительница воровского общака по кличке Шахиня. Исчезла крупная сумма денег. Свидетели утверждают, что за рулем автомобиля, замеченного на месте преступления, находился известный адвокат Машковцов. Следователь Андрей Лаптев, ведущий дело, пытается разыскать Машковцова, но тот исчез. Вскоре оперативники обнаруживают трупы налетчиков, убивших Шахиню. И снова у следствия есть предположение, что к убийству причастен Машковцов. Лаптев беседует с дочерью неуловимого адвоката, и та неожиданно открывает следователю шокирующие подробности личной жизни их семьи…
В Германии эту книгу объявили «лучшим романом о Второй Мировой войне». Ее включили в школьную программу как бесспорную классику. Ее сравнивают с таким антивоенным шедевром, как «На Западном фронте без перемен».«Окопная правда» по-немецки! Беспощадная мясорубка 1942 года глазами простых солдат Вермахта. Жесточайшая бойня за безымянную высоту под Ленинградом. Попав сюда, не надейся вернуться из этого ада живым. Здесь солдатская кровь не стоит ни гроша. Здесь существуют на коленях, ползком, на карачках — никто не смеет подняться в полный рост под ураганным огнем.
Все приезжают в Касабланку — и рано или поздно все приходят к Рику: лидер чешского Сопротивления, прекраснейшая женщина Европы, гениальный чернокожий пианист, экспансивный русский бармен, немцы, французы, норвежцы и болгары, прислужники Третьего рейха и борцы за свободу. То, что началось в «Касабланке» (1942) — одном из величайших фильмов в истории мирового кино, — продолжилось и наконец получило завершение.Нью-йоркские гангстеры 1930-х, покушение на Рейнхарда Гейдриха в 1942-м, захватывающие военные приключения и пронзительная история любви — в романе Майкла Уолша «Сыграй еще раз, Сэм».
Хотя горнострелковые части Вермахта и СС, больше известные у нас под прозвищем «черный эдельвейс» (Schwarz Edelweiss), применялись по прямому назначению нечасто, первоклассная подготовка, боевой дух и готовность сражаться в любых, самых сложных условиях делали их крайне опасным противником.Автор этой книги, ветеран горнострелковой дивизии СС «Норд» (6 SS-Gebirgs-Division «Nord»), не понаслышке знал, что такое война на Восточном фронте: лютые морозы зимой, грязь и комары летом, бесконечные бои, жесточайшие потери.
Роман опубликован в журнале «Иностранная литература» № 12, 1970Из послесловия:«…все пережитое отнюдь не побудило молодого подпольщика отказаться от дальнейшей борьбы с фашизмом, перейти на пацифистские позиции, когда его родина все еще оставалась под пятой оккупантов. […] И он продолжает эту борьбу. Но он многое пересматривает в своей системе взглядов. Постепенно он становится убежденным, сознательным бойцом Сопротивления, хотя, по собственному его признанию, он только по чистой случайности оказался на стороне левых…»С.Ларин.
Вскоре после победы в газете «Красная Звезда» прочли один из Указов Президиума Верховного Совета СССР о присвоении фронтовикам звания Героя Советского Союза. В списке награжденных Золотой Звездой и орденом Ленина значился и гвардии капитан Некрасов Леопольд Борисович. Посмертно. В послевоенные годы выпускники 7-й школы часто вспоминали о нем, думали о его короткой и яркой жизни, главная часть которой протекала в боях, походах и госпиталях. О ней, к сожалению, нам было мало известно. Встречаясь, бывшие ученики параллельных классов, «ашники» и «бешники», обменивались скупыми сведениями о Леопольде — Ляпе, Ляпке, как ласково мы его называли, собирали присланные им с фронта «треугольники» и «секретки», письма и рассказы его однополчан.
Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком.
За крутой нрав Федора Завьялова прозвали "бесова душа". Он получил срок за бытовую поножовщину и должен искупить свою вину. В лагере Федор подает рапорт: просится на фронт. Его ждут штрафбат и боевое крещение на Курской дуге, он проходит долгой фронтовой дорогой, которая никогда не бывает гладкой. Казалось бы, Победа совсем близко, но судьба опять испытывает Завьялова на прочность.
Тимофей Ильин – лётчик, коммунист, орденоносец, герой испанской и Финской кампаний, любимец женщин. Он верит только в собственную отвагу, ничего не боится и не заморачивается воспоминаниями о прошлом. Судьба хранила Ильина до тех пор, пока однажды поздней осенью 1941 года он не сел за штурвал трофейного истребителя со свастикой на крыльях и не совершил вынужденную посадку под Вязьмой на территории, захваченной немцами. Казалось, там, в замерзающих лесах ржевско-вяземского выступа, капитан Ильин прошёл все круги ада: был заключённым страшного лагеря военнопленных, совершил побег, вмерзал в болотный лёд, чудом спасся и оказался в госпитале, где усталый доктор ампутировал ему обе ноги.
Роман известного писателя, лауреата премии имени Фадеева Александра Павловича Беляева (1927–1996), написанный на документальной основе, рассказывает о том, как в годы Великой Отечественной войны советские контрразведчики раскрыли и предотвратили террористическую акцию гитлеровских спецслужб против Верховного главнокомандования Красной армии. В этой поистине героической борьбе с вражеской агентурой они постоянно опирались на помощь наших людей: воинов-красноармейцев, сотрудников милиции, тружеников тыла, подпольщиков, партизан.
Летом 1941 года в суматохе первых дней Великой Отечественной в Белоруссии пропали несколько грузовиков с документами, отправленными в Москву… Некоторые документы представляют особую важность не только для военного командования, но и руководства страны. Задание по их поиску выполняют несколько групп специального назначения, но результата нет… В этих чрезвычайных условиях по личному распоряжению И. Сталина розыск документов поручен группе во главе с опытным разведчиком Артемом Кольчугиным. Правда, состав группы очень уж необычный…